Надьварад, 8 сентября 1945 года
Дорогая Вельможная Барыня!
Вернулась из депортации вельможная мадам Фридлендер, она сказала, что слава Богу, они с господином редактором остались живы. Когда депортированные, бедняжки, весной начали понемногу возвращаться домой, я всех спрашивала, видели ли они кого-нибудь из семьи, но они или ничего не могли сказать, или только махали рукой. Один раз кто-то сказал, что господин д-р Рац и его супруга, как только прибыли в Аушвиц, сразу «вылетели в трубу». Я, ей-богу, не поняла, что мне думать, что это значит, но чувствую, что это должно быть что-то очень плохое.
Потом мадам Фридлендер все рассказала, объяснила и то, что значит «вылететь в трубу». Теперь я знаю, что милый наш, добрый господин аптекарь, как и его вельможная супруга, были живыми, когда их затолкали в газовую камеру, чтобы они там задохнулись, а тела их сожгли.
Вы ведь знаете, что в последний день, когда я пришла в гетто, Евочка отдала мне свой дневник и сказала: «Берегите его, Маришка, так же, как Манди. И не плачьте, Маришка, я еще вернусь, я выдержу, ведь вы, Маришка, знаете, какая я сильная». Конечно, я очень плакала, а эта чудесная девочка меня же еще и утешала: «Не грустите, вернетесь вы к нам, вот увидите, и я опять буду вам читать «”Сыновья человека с каменным сердцем”».
Мадам Фридлендер не знает, что стало с Евочкой, а я каждый день молилась Богу всемилостивому, чтобы он привел девочку домой. И каждый день хожу в бюро депортированных, вдруг будут какие-нибудь вести о ней.
Слыхала я, вы собираетесь в Варад. В самом деле, приезжайте, ведь просто ужасно, что тут делается. Каждый раз, как прохожу мимо аптеки и вижу там чужих людей, прямо хочется их придушить. Есть тут один старый аптекарь, точно такой же седой, как господин Рац, – так вот, когда увидела я эти седые волосы и белый халат, стала в двери и говорю себе: Маришка, или тебе снится, или ты с ума сошла, ведь это – господин аптекарь Рац, с аптечными весами в руке, и госпожа Рац тоже там, пилюли раскладывает по коробочкам в задней комнате. Потом вдруг этот старик аптекарь идет к двери, и я вижу, что не сон это, к сожалению, и я вовсе не сошла с ума, хотя такое не было бы чудом!
А в доме вашем живет семья того жандарма, вы ведь знаете, они еще тогда вселились, когда вас увезли в гетто, конечно, потом они куда-то исчезли. Слыхала я, что они всю мебель и вообще все, что там было, погрузили на подводу и увезли в Пешт.
