Литературные традиции и цеховая преемственность существуют и реализуются в историческом времени, поэтому вернемся к «викторианской эпохе» и посмотрим, какие традиции действовали на ее протяжении — ведь в их русле английский рассказ подошел к своему расцвету в последней трети века.
То была традиция плеяды мастеров критического реализма — Диккенса, Теккерея, Ш. Бронте, Э. Гаскелл, и она обогатила социально-психологическую нравоописательную новеллу. То была романтическая традиция, и на нее равнялись писатели, развивавшие жанр приключенческого и детективного рассказа, где исключительные герои действовали в необычайных обстоятельствах. То была и «готическая» традиция, идущая от X. Уолпола, Анны Радклиф, «Мельмота-Скитальца» Ч. Мэтьюрина и питавшая фантастическую новеллу, включая такие ее разновидности, как «страшный рассказ» и «рассказ с привидением». Даже сегодня об этой традиции и ее литературных «производных» у нас поминают как-то стыдливо, скороговоркой, то списывая их по статье «массовой культуры», то относя к несерьезным забавам серьезных людей и как бы забывая при этом, что «страшный рассказ» и «рассказ с привидением» — весьма почтенные, уважаемые и хорошо разработанные малые формы британской литературы, которым в разное время отдали дань и послужили писатели отнюдь не третьеразрядные — те же В. Скотт (новеллы «Зеркало тетушки Маргарет» и «Комната с гобеленами», обе — 1829 г.) и Диккенс, которому, по верному наблюдению английского критика С. М. Эллиса, «нынешняя читающая публика обязана вкусом и любовью к рассказам о сверхъестественном», а также Уэллс и Уайльд, Киплинг и бесподобный юморист Джером К. Джером, Моэм и Коппард, Л. П. Хартли и Э. Боуэн и многие другие. Два поистине легендарных персонажа, известные всему миру и из литературы перекочевавшие на театральные подмостки, а потом в кинематограф, обязаны своим существованием этой традиции. Это сотворенный безумным ученым монстр из повести англичанки Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей» (1818; в дальнейшем имя ученого было присвоено интерпретаторами его чудовищному творению, которое получило название Франкенштейн) и самый знаменитый в ряду вампиров, упырей, вурдалаков и т. п. (см. у А. К. Толстого) — граф Дракула из одноименного романа англо-ирландского писателя Брэма Стокера (1897).
Викторианская действительность не только не дала затухнуть ни одной из этих традиций, но способствовала их выживанию и приумножению. Рост державного могущества Британии, обогащение страны за счет заморских владений («…как раз в таких-то деревушках, как Мачмэлкок, и впитываются вновь в родную почву огромные богатства, что стекаются в Англию со всей империи», — проницательно заметил И. Во), успех, преуспеяние, стабильность, идеал прибыли и прибытка, всепроникающий культ точных наук и позитивного (доказуемого и эмпирически проверенного) знания, претендовавшего на объяснение всего и вся, в том числе и «загадок бытия», — все это, как то неизменно бывает в истории, имело свою оборотную сторону.
