— Ах, ну да! — воскликнула Ронга. — Вас же несколько дней не было! Да, она уезжает завтра… она сама вам все объяснит…
Вспыхнувшая внезапно надежда воодушевила меня, согрела — не знаю даже как сказать. Она была мощной и сладкой, как дуновение самой жизни. Примерно то же я ощущал совсем недавно, когда ехал к Мириам. Теперь я так же радовался ее отъезду. Я вынужден был взять себя в руки, так мне хотелось припуститься к дому бегом.
— А куда поедете вы, Ронга? Вернетесь в Африку?
— Нет, поищу себе место во Франции. У меня есть кое-что на примете. И конечно, в любом месте мне будет лучше, чем здесь.
— С ней вам всегда было так плохо? — шепотом осведомился я.
— Она со мной не разговаривает. Я для нее не существую. И никогда не существовала. Я была вещью, которую рисуют…
Ронга открыла калитку. И тут же из-за угла виллы появилась Мириам в своем синем плаще и с перевязанной щиколоткой. Появление ее было так неожиданно и так походило на описание матушки Капитан, что я невольно застыл на месте. Но нет, это не тень. Мириам, хромая, подошла ко мне. На Ронгу она даже не взглянула.
— Франсуа, милый! Какая счастливая неожиданность! Я знала, что ты приедешь, но ждала тебя только завтра.
— Ты куда-то ходила?
— Нет. Хотела посмотреть, чем занята Ронга. Ее не было добрый час. Знаешь, она… я больше не хочу иметь с ней дело… Ты зайдешь хоть ненадолго?
Она взяла меня под руку и потащила к дому. Мне это было неприятно. Я хотел избежать ее прикосновений, но она нависла на моей руке всей своей тяжестью, и я с гневом и страхом чувствовал, что она влюблена в меня.
— Видишь, — продолжала она, — я уже хожу. Пока еще побаливает, но рана уже зарубцевалась.
Она привела меня в гостиную и тут же, даже не прикрыв дверь, сжала мою голову в ладонях и прижалась губами к моим губам с такой страстью, что мы едва не упали.
— Франсуа, счастье мое! Ты уже не сердишься? Все забыл?
И она снова поцеловала меня, и в ее поцелуе было столько простодушной неподдельной страсти, что это не могло не тронуть меня. Хромая, она добралась до своего табурета и села.
— Франсуа… Дай я на тебя посмотрю!.. Нет, я не потеряла тебя! Ты любишь меня? Меня нужно любить, Франсуа… особенно теперь, когда я так стараюсь для нас обоих…
— Сними плащ, — сказал я.
Она словно растерялась. Она не поняла, что мне стыдно сжимать в объятиях женщину, которая преступницей проникла ко мне в дом.
— Ты не без странностей, любовь моя!
Она сняла плащ. Да, это прежняя Мириам, которую я так люблю. Серые глаза ее светились нежностью.
