И я, словно во сне, слышал собственные слова:
— Ей нужны овощи, растертые с мясным соком… в общем, мешанка. Вы не согласны со мной?
— Ну что вы. Просто мне забавно это слышать. Супчик для Ньетэ!
Чтобы не расхохотаться, она зажала рот своими удлиненными ладонями. Пальцы были свободны от колец.
— Ты слышала, Ньетэ? — продолжала она. — Ты будешь умницей? Будешь слушаться меня, как слушалась месье?.. Но вы еще придете, не так ли?
В уголках глаз у нее были тонкие морщинки, и, когда она не улыбалась, обрамлявшие лицо крашеные белокурые волосы придавали ему выражение печали.
— Конечно, приеду…
— Там бы я ее мигом вылечила, — сказала Мириам. — Туземцам известны потрясающие снадобья… ну да, уверяю вас.
— Крестьянам болот тоже. Пока мы ограничимся классическим лечением. Все необходимое у меня в машине.
Под видимой банальностью реплик по-прежнему таился ток воодушевления, взаимного интереса.
— Кофе готов, — прокричала Ронга.
— Давайте спустимся, — предложила Мириам.
— Знаете, поначалу я испытал потрясение, — признался я. — Доктор Виаль не упомянул мне о вашей служанке. Так что, когда она открыла мне дверь…
— Вы решили, что это я!
Мириам расхохоталась, потом достала платочек и вытерла глаза.
— Какая прелесть, Господи… Но учтите, я настоящая африканка. Я родилась в Маюмбе и бегло изъясняюсь на диалектах Камеруна.
Мы были на пороге. Мириам удержала меня за запястье.
— Ронга — дочь вождя, — негромко проговорила она. — Так что не обманывайтесь: из нас двоих истинная негритянка — это, несомненно, я. Вы бывали в Африке?
— Никогда.
— Жаль! Как там дышится!
Мы спустились на первый этаж, и Мириам ввела меня в комнату, которую она назвала гостиной. Огромное помещение, где царил беспорядок, который поначалу меня смутил. Повсюду стояли полотна: на стульях, на столах, вдоль стен. Пол был заляпан пятнами краски. Там и сям валялись палитры. Меж двух окон высился мольберт. На нем был прикреплен набросок портрета негритянки: крупный чувственный рот, тяжелые налитые груди; портрет был пронизан светом.
— Это Ронга, — упредила мой вопрос Мириам. — Она мне позирует. Разумеется, сходства я не добиваюсь. Просто когда я ее рисую, то вспоминаю… Переношусь мыслями туда.
Она смежила веки и на какой-то миг стала похожа на своего гепарда. Я не отрывал от нее взгляда.
— Садитесь, — предложила Мириам.
Обнаружив, что все стулья загромождены, она просто-напросто смахнула с одного из них картины, потом разгребла на столе и позвала Ронгу.
