Кукла-талисман | страница 49
За окном стремительно темнело. Вскоре даже мягкий свет бумажных фонариков не позволял разглядеть, что творится снаружи. Я не торопясь попивал остывающее саке. Напиваться мне нельзя, но и совсем трезвым я быть не должен. Вот ведь задача: как соблюсти меру?
Принесли мэсимоно. Вдохнув пряный аромат, я сделал знак подавальщику задержаться. Положил в рот кусочек рыбы, обильно политой соусом, попробовал рис.
– Передай хозяину, что блюдо восхитительно, а обслуживание безукоризненно. Но я вынужден расплатиться заранее: меня могут вызвать по важному делу в любой момент.
Принимая деньги, подавальщик изо всех сил старался не выказать удивления. Такой приличный, такой не бедный молодой господин – и важное дело на ночь глядя? Любовное свидание, что ли?
Все это я без труда прочел на его лице. Парень угадал, сам того не подозревая. О моей причастности к службе Карпа-и-Дракона он не подозревал: этим вечером я надел шелковое праздничное кимоно без служебных символов. Ну точно, на свидание собрался!
Уличный мальчишка, которого я ждал, объявился, когда от заказанной еды оставалась добрая половина. Эх, надо было трапезничать побыстрее! Увы, долг зовет.
– Она его встретила, господин!
– Уверен?
– Точно говорю! Повела к тому самому дому…
– Молодец. Лови, заслужил.
Я бросил ему три медяка – на один больше, чем обещал. Поднялся из-за стола, оправил одежду. Надо спешить, пока меня кто-нибудь не опередил! На этот случай у меня имелся запасной план, но лучше обойтись без него.
Над Большой Западной улицей реяли чуть колеблющиеся в воздухе шары охристого света – здесь только что зажгли ночные фонари. Меж ними призрачными тенями спешили по домам припозднившиеся гуляки и редкие прохожие, обретая на свету плоть и рельеф – и вновь превращаясь в невнятные силуэты, чтобы воплотиться полусотней шагов дальше.
Я двинулся вглубь квартала вихляющейся походкой пьяного, позволяя ногам носить меня влево-вправо. Я не актер, но надеялся, что выходит правдоподобно. Покидая харчевню, я опрокинул на себя последнюю чашку саке, так что аромат теперь источал соответствующий.
На середине улицы я загорланил:
Эту песню на кладбище пел захмелевший Сакаи. А я запомнил.
Орал я как осел под кнутом: пьяный гуляка, са-ёй-ёй! Остановившись на перекрестке, я стал качаться из стороны в сторону. По мостовой елозили две мои тени от двух фонарей на разных углах. Прямо? Налево? Направо? Ноги понесли меня направо, я им доверился.