— Мать, — сказал он, — ты все видишь, что с ней?
Старуха вздохнула и не сразу ответила:
— Вам виднее. Чего я буду вмешиваться?
— Ты знаешь. Скажи, — пристал боцман.
— Ничего с ней. Не тот ты мужик, который ее может скрутить. Не будет у вас ничего хорошего.
— Какой я мужик? — спросил Дракон.
— Не тот, — повторила старуха. — Добряк ты, Василий Алексеевич. А для нее ты захудалый. Не видишь, она все про счастье думает? От этого с ума сходит.
— Значит, с другим ей было бы хорошо? — сказал боцман.
Старуха опять помолчала, затем произнесла:
— Ты лучше у нее спроси.
— Было бы или нет?
— Может, только с принцем. Сама-то она не больно знает, какое ей в точности счастье надобно. И с принцем бы не ужилась.
— Чего же ей надо?
— А я знаю? Она всегда была странная. Подружки веселые были, а она красивая. Гордилась, что недоступная. Все в зеркало себя разглядывала…
Боцман задумался. Он доверял старухе, но вместе с тем из опыта многих знакомых знал: часто с рождением ребенка женщина привязывается к мужу, и тогда в доме снимается напряжение и возникает покой. Сообразив, что жена специально уклоняется, Титов воспользовался хитростью и все же добился согласия Клавы на ласку и, спустя время, стал по ночам наивно и осторожно прикладывать руку к ее животу. В команде парохода заметили, что у него новый душевный подъем, как до того замечали, что у боцмана дома стало не ладиться. Ребенка он захотел страстно и теперь удивлялся, как это в нем не было раньше такой мягкости, когда при виде всякого малыша на улице хочется взять его на руки и погладить по голове. В это время для него случилось приятное событие. В море на пароход передали, что Титов награжден орденом, занесен в список почета Пароходства и получит денежное поощрение. С этой вестью он явился домой и, рассказав обо всем, увидел, что за время его отсутствия в доме произошло некое чудо, так как жена поздравила от души, встреча была очень хорошей, а теща сползла с печки, и они все вместе сидели за столом.
Клава преобразилась, посвежела; глаза стали счастливые, на щеках вновь появился румянец. Она взялась следить за собой, применяла перед сном массажи, подкрашивала губы и ресницы, выписала даже журнал мод и модам следовала со вкусом, так что было удовольствием и гордостью появиться на людях с такой женой. Но теперь пришлось выходить так же редко. Она вдруг доверила ему все хозяйство. Наскоро его поцеловав, когда возвращалась с работы, она принималась за домашние дела, но неожиданно спохватывалась и исчезала на какое-нибудь собрание.
