Нет, нельзя рассматривать их беседу в таком вот плане.
— Вчера утром вы пришли и заявили, что опасаетесь за свою жизнь. Что отношение к вам вашей жены за последнее время изменилось, что в хозяйственном шкафу вы обнаружили ядовитый порошок. Сообщили, будто не раз после еды чувствовали недомогание. Затем меня вызвал начальник управления, наш разговор более не возобновился. Полагаю, вы хотите сообщить мне какие-то новые подробности?
Мартон улыбнулся чуть грустной улыбкой несправедливо обиженного человека.
— Бывает, вопросы задают таким образом, что на них трудно ответить, — заметил он.
Мегрэ едва не вспылил: ему преподнесли урок хорошего тона. Впрочем, он заслужил этот упрек.
— Черт побери, не станете же вы утверждать, что пришли сюда без всякой определенной цели! Вы намерены подать жалобу на действия вашей жены?
Мартон покачал головой.
— Вы ее не обвиняете?
— В чем? — спросил посетитель.
— Если то, о чем вы мне рассказали, верно, вы вправе обвинить ее в попытке отравить вас.
— И вы полагаете, из этого что-то получится? Какими доказательствами я располагаю? Да вы сами мне не верите. Я принес вам образец фосфида цинка, но я вполне мог положить этот порошок в шкаф и сам. Из того, что я по своей воле пошел на прием к психиатру, можно заключить, что я не вполне здоров психически или, что также можно допустить, что я пытаюсь создать у вас такое впечатление.
Впервые Мегрэ довелось столкнуться с клиентом, который так изумлял его. Каждый ответ, каждый новый поворот дела ставил комиссара в тупик. Мегрэ тщетно пытался отыскать какой-то изъян, какое-то слабое место в рассуждениях Мартона, но тот его всякий раз ставил на место.
— Должно быть, жена сообщила вам, что я неврастеник. Наверняка поведала о том, что вечерами что-нибудь мастерю, что, бывает, начинаю топать ногами, заливаться слезами оттого, что у меня что-то не выходит…
— Вы доктору Штейнеру об этом сообщили?
— Я ему все рассказал. Целый час он задавал мне такие вопросы, какие вам и в голову бы не пришли.
— И что из этого следует?
Мартон взглянул в глаза комиссару.
— Из этого следует, что я не помешанный.
— Тем не менее, вы убеждены, что ваша супруга намерена вас отравить?
— Да.
— Однако вы не желаете, чтобы мы начали расследование.
— Оно ничего не даст.
— И не хотите, чтобы мы вас защитили?
— Каким образом?
— Тогда зачем же вы снова здесь?
— Чтобы поставить вас в известность. Чтобы в случае, если произойдет несчастье, не подумали, что я умер естественной смертью. А не успей я вас предупредить, так бы и произошло. Я много читал об отравлениях. Даже ваши эксперты утверждают, что в десяти случаях лишь однажды удается установить личность отравителя, в остальных же девяти случаях преступник остается безнаказанным.
