Посетитель умолк, осознав, что говорит не то, что хотел, и попытался поправить дело. Машинально достал из кармана пачку сигарет, но закурить не решался.
— Можете курить, — проронил Мегрэ.
— Благодарю вас. — Гость нервничал: пальцы ему не повиновались. — Прошу прощения. Надо взять себя в руки. Но не получается. Ведь я впервые вижу вас собственной персоной, в вашем кабинете, с вашими трубками…
— Позвольте узнать, чем вы занимаетесь.
— С этого мне и следовало бы начать. Занятие у меня не вполне обычное, и вы, узнав о нем, возможно, тоже улыбнетесь. Работаю в универмаге на улице Риволи. Официально числюсь старшим продавцом отдела игрушек. В рождественские каникулы совсем с ног сбился. Но в основном занимаюсь электропоездами.
Мегрэ промолчал. Он смутно припоминал гигантское светящееся табло на фасаде здания, но что именно изображали эти разноцветные двигающиеся фигурки, сказать бы не сумел.
— Если же проходили, то наверняка заметили в третьей витрине точную модель вокзала Сен-Лазер с путями, электричками, поездами дальнего следования, светофорами, постами стрелочников. Чтобы ее изготовить, мне потребовалось три месяца. За некоторыми деталями пришлось поехать в Швейцарию и Германию. Занятие это вам может показаться детской забавой, но если я вам назову сумму выручки от продажи одних лишь игрушечных электропоездов… Не думайте, что в числе наших клиентов одни только дети. Люди взрослые, причем занимающие довольно заметное положение в обществе, увлекаются такими игрушками. Нередко меня приглашают в богатые особняки… — Посетитель на полуслове остановился. — Я вам наскучил?
— Нет.
— Вы слушаете меня?
Комиссар кивнул головой. На вид гостю лет сорок-тридцать пять. На руке обручальное кольцо червонного золота, широкое и плоское, почти такое же, как у самого Мегрэ. В галстуке булавка в виде железнодорожного светофора.
— На чем же я остановился? Разумеется, я пришел к вам не затем, чтобы потолковать об электропоездах. Я сознаю, что отнимаю у вас время. Однако это необходимо, чтобы вы поняли, кто я такой. Живу в четырнадцатом округе на авеню Шатийон, неподалеку от церкви Сен-Пьер де Монруж, вот уже восемнадцать лет. Точнее, в марте будет девятнадцать… Женат…
Посетитель, видно, досадовал на себя за то, что выражается недостаточно определенно и ему приходится дополнять свой рассказ множеством деталей. По мере того, как в голову ему приходила та или иная мысль, он как бы начинал взвешивать, имеет она значение или нет. Взглянув на часы, посетитель произнес:
