«Вот это будет подешевле».
Комбине так себе, немного вышивки тут и там.
«Сколько?»
«Восемнадцать тысяч».
Они снова переглянулись.
«Полагаю, это не то, что вы ищете?»
Продавщица открыла было коробку, чтобы убрать сорочку.
«Я должен подумать… Я еще приду…»
«Хорошо».
Я чуть не забыл на прилавке шляпу, пришлось вернуться за ней. Выйдя на улицу, оглянулся и увидел, что оба хохочут. Пройдя метров сто, я перешел на противоположную сторону улицы. В магазине никого не было. Продавщица сидела в кабинете, а господин Гаррис стоял перед зеркалом, поправляя прическу… Вот и все, шеф. Не стану утверждать, что они вместе спят. А то, что они подходят друг другу и понимают друг друга без слов, в этом я уверен. Это сразу видно. Госпожа Мартон с мужем не обедает, хотя магазины, где оба работают, расположены не далее чем в пятистах метрах один от другого. Не кто иной, как свояченица, подсела за столик к Ксавье Мартону. Думаю, им приходится таиться. У Мартона на обед времени мало. Поблизости от Луврского универмага множество недорогих ресторанчиков, где обедают продавцы и продавщицы, которые в нем работают. Однако Мартон едет довольно далеко, в бистро, посетители которого совсем иного рода, туда, где никому не придет в голову искать их. Обедает ли госпожа Мартон с Гаррисом? Не знаю. Тот факт, что он пришел после нее, еще ничего не доказывает…
Встав, Мегрэ подошел к радиатору отопления, который, казалось, вот-вот взорвется. Целый день все ждали обещанного синоптиками снега , который уже покрыл все северные провинции и Нормандию.
А не плюнуть ли на все эти ученые трактаты по психиатрии, все эти рассказы о психозах и комплексах? У него было такое ощущение, что наконец-то вновь имеет дело с живыми, из плоти и крови, людьми, мужчинами и женщинами, с их страстями и нуждами.
Вчера речь шла лишь об одной чете. Сегодня, похоже, их стало две. Совсем другое дело.
— А теперь куда пошлете меня? — спросил увлекшийся заданием Лапуэнт, опасаясь, как бы его не отстранили от участия в расследовании.
— Поскольку обе женщины тебя видели, тебе нельзя больше показываться ни на улице Сент-Онорэ, ни на авеню Шатийон…
Впрочем, что ему там делать? Пожалуй, прокурор прав. Ведь ничего же не произошло. А возможно, и не произойдет. Ведь только если одна из этих пар, когда ей станет невмоготу…
Когда зазвонил телефон, Мегрэ взглянул на каминные часы из черного мрамора, которые постоянно убегали на десять минут. Они показывали без двадцати шесть.
