— Понимаю.
— Вероятно, он сказал правду. Если я стану выяснять в дирекции, что он собой представляет, я рискую повредить ему. Ведь в универмагах, как и во всяком крупном учреждении, к лицам, которыми интересуется полиция, относятся с подозрением. Если допросить консьержку и соседей, пойдут сплетни…
— Вы понимаете, Мегрэ, чего вы от меня требуете? Чтобы я высказал мнение о человеке, которого я в глаза не видел, о котором вы и сами-то мало чего знаете. Я всего лишь участковый врач, имеющий самые элементарные познания в области невропатологии и психиатрии.
— Помнится, в вашей библиотеке я видел несколько работ, посвященных…
— Между интересом и умением определить диагноз лежит пропасть. Словом, вы хотите выяснить, почему он обратился к вам и поведал эту историю?
— Это во-первых. Он по-прежнему живет со своей женой и разводиться, по-видимому, не намерен. Он не просил ни арестовать ее, ни начать расследование. Когда же я на несколько минут вышел из кабинета (меня вызвали к начальнику полиции), он исчез, словно не желая далее откровенничать. Вам это ни о чем не говорит?
— Это может означать многое. Видите ли, Мегрэ, когда я был студентом, ответить на подобные вопросы было гораздо легче, чем теперь. Это касается всей медицины, да, впрочем, и остальных наук. Когда на суде эксперту задают вопрос, является ли тот или иной человек душевнобольным или здоровым, чаще всего эксперт отвечает «да» или «нет». Вы читаете журналы по криминалистике?
— Кое-какие.
— В таком случае, вам, как и мне, известно, что не всегда возможно провести четкую границу между психозом, неврозом, психоневрозом и иногда даже шизофренией. Линия, отделяющая психически здорового человека от психопата или неврастеника, становится все менее явственной, если судить по работе некоторых зарубежных специалистов… Но мне не хотелось бы углубляться в научный или псевдонаучный анализ…
— Но на первый взгляд…
— На первый взгляд, ответ на ваш вопрос зависит от того, к какому специалисту вы обращаетесь. Скажем, история с электропоездами, хотя это его профессия, ведь это действительно его профессия, он сам ее выбрал… Ее можно рассматривать как свидетельство неумения приспособиться к действительности, факт, который может привести к психоневрозу. То обстоятельство, что человек этот пришел к вам на набережную Орфевр и без стеснения стал вдаваться в подробности своей жизни, должно было бы насторожить не одного психиатра. В равной мере, как и то, что господин этот, желая убедиться в своей вменяемости, по собственной инициативе обратился к невропатологу.
