Зам (дальше — З.) не любил демократию. Он считал ее проявлением слабости. Еще он не любил женщин-управленцев. Он считал это проявлением глупости. Он любил сталинский ампир.
Демократия по Заму — неэффективный механизм принятия решений. Это правда. Китай подавил восстание собственного вируса много легче, чем Соединённые Штаты. В ситуации кризиса Автократия нокаутирует Демократию. Но что, если сменить парадигму восприятия и убрать ринг? Разобрать и выкинуть на помойку. Что тогда? Демократия победит не воюя. Она победит живя. Ее выберут люди. А автократия умрет, как это было и всегда будет. Автократия умирает с завидной регулярностью, например, в Латинской Америке. Умирает и воскресает, как феникс, живущий по будильнику. А люди страдают, закрученные в кровавом танго хунт и революций.
Школе нужна демократия, потому что она нужна стране. Я долго пытался засунуть это в голову З., но там не было места. Все секретеры и антресоли зама забиты были подростковым тестостероном и личными амбициями. «Перевоспитаю» — думал я. Как же я ошибался.
Наше хрупкое равновесие расколол Вотум. «Парфёнов подставил меня!» — все, что было в его голове. Конечно, петиция была написана против меня. Но формулировка гласила: «Мы требуем отставки руководства Совета Обучающихся». А значит, его крови тоже хотели. И совершенно неважно, что привеском.
После того кризиса З. начал воспринимать меня как ржавую гирю, привязанную к его ногам. Я тянул его на дно, периодически до трупности натирая ляжки. Собственно, трупом он меня и считал. Трупом политическим. «Парфенов — штопаный контрацептив!» — думал он. А значит, НДП — попытка утопленника выплюнуть воду из легких. Не более.
Если бы он стал председателем, то в ту же секунду вытер бы ноги о меня и мою идею. Уничтожил бы Новую демократическую политику, мое наследие и все то, что я считал светлым и правильным. Это осознание возникло, когда пропасть между нами была уже шире вод, разделяющих Штаты и Поднебесную.
