Я хотел строить парламент, а значит, представительную демократию. Но тоже свернул не туда. Вместо открытой площадки, отстаивающей интересы школьников, получилось то, что получилось. То, что я описал в «Раскаянии». Возвращение к истокам и стало результатом моих переговоров. Я предложил физ-матам обширную демократизацию. Разворот к людям, который выведет Совет из кризиса. Они согласились, и мы ударили по рукам. Юношеские рукопожатия — самые крепкие.
В первый день зимы по Юлию, но не по Архангельску, я решил исправить все. Провести главную реформу, которая потребовала спартанского мужества. Реформу по признанию ошибок: «новую демократическую политику».
В 20-е, в уже размякший от сифака мозг Ленина заглянул здравый смысл. К этому времени «военный коммунизм» разорил страну. Уничтожил крестьянство, а значит, будущее. Надо признать, что в этот смертельный момент мужество вождя не подвело: Ульянов признал свою ошибку. Он понял, что построить коммунизм в нынешнем положении — невозможно. «НЭП — это всерьез и надолго, но не навсегда» — написал он. Что ж, НДП, как я надеялся, навсегда.
НЭП стал спасением для страны. «Новая экономическая политика» обеспечила самый интенсивный рост в России за всю ее историю. Потому, что государство повернулась лицом к человеку. Стало не выжигать, а поощрять предпринимательство. То есть то, что было несовместимо с идеями Ленина. Но он пошел на это, и правильно сделал. От меня не требовалось предавать свои идеалы. Лишь вернуться к истокам.
В чем суть НДП? В демократизации. Будет намного понятнее, если вы прочитаете сам документ. Его я опубликовал в конце книги, вместе с парочкой других интересных бумаг. Я их порой не упоминал, но подразумевал. Поэтому мою книгу нужно читать с конца.
Все проглотили НДП. Замдирка поняла, что это выход. Революционеры поняли, что это выход. Совет понял, что это выход. Не понял только один человек — мой заместитель. Тот милый понторез, о котором вы уже, наверно, успели забыть. А не стоило, ведь все что я делал, сопровождалось его присутствием. Его оценкой и влиянием. В истории принято недооценивать заместителей. Принято воспринимать их как ведомых, но это фатальная ошибка. Номер два каждую минуту думает, как стать номером один. И чем ближе он подбирается к цели, тем сильнее становится это жгучее желание. Все знают, как это бывает с диареей. Чем ближе ты к фаянсовому другу, тем тяжелее обходится сдерживание. Поэтому так много грязных туалетов.
