Парень, который принес горн, двумя руками, одетыми в рукавицы поднял тавродержатель над углями. Клеймо было раскаленным добела.
Девушка разглядывал его, с дикими глазами.
— Нет! — закричала и задергалась она. — Вы, что звери или варвары? Вы что, думаете, что я — животное? Вы что, думаете, что я — рабыня!
— Вы обманываете! — кричала она. — Это не может быть правдой!
Железо было готово к использованию. Это приблизилось к круглому проему в зажиме, через который, было втиснуто глубоко в ее светлое бедро, и удерживалось там, выжигая плоть и шипя, пока его работа не была выполнена, пока девушка не была заклеймена, на славу, как обычное рабское мясо.
Только теперь она поняла, что намерение железа относительно ее тела было абсолютно реально.
Зажимы раскрутили. Запястья освободили от удерживавших их рабских наручников, но только затем, чтобы быть связать веревкой у нее за спиной. Потрясенная и рыдающая она была снята со станка для клеймения и поставлена на колени с опущенной головой, у ног аукциониста.
Железо, сделав свое дело, возвратилось в горн, а сам горн вместе со станком были убраны с центрального прилавка. Девушка голая и стоящая на коленях у ног аукциониста, с руками, связанными сзади, подняла свою голову и дико посмотрела на толпу. Она была заклеймена.
— Она еще не понимает того, что с ней произошло с нею, — предположила Джинджер.
— Уже понимает, — грустно сказала Эвелин, с жалостью в голосе.
— Но она понимает это еще далеко не полностью, — заметила Джинджер.
— Не полностью, — не стала спорить Эвелин.
— Но уже скоро она полностью поймет это, — сказала Джинджер. — Даже в том случае если окажется совсем глупой рабыней.
— Да, это точно, — согласилась Эвелин.
Аукционист снял длинный, гибкий хлыст со своего пояса, и дважды он ударил им девушку по спине. Она вскрикнула в боли. Обучение началось. Теперь, все ее время будет посвящено обучению жить в новой реальности. Работорговец схватил новую рабыню за волосы, вздернул на ноги и выгнул назад, показывая ее красоту толпе.
— Я предлагаю пять тарсков за эту шлюшку, прокричал он. — Я получу больше? Я услышу больше?
— А она обучена? — послышался ехидный голос из зала.
— Мы сможете обучать ее сами, к своему собственному удовольствию.
Подразумевалось, конечно, что эти варварки не прошли обучения. Их еще даже не научили, как надо надлежащим способом встать на колени перед Хозяином.
— Пять, пять! — завопил мужчина, стоявший неподалеку.
— Хорошо! Хорошо! — повторял аукционист, показывая рабыню. — Так я услышу больше?
