В свою очередь секретарская иерархия и аппарат в целом обеспечили высокую степень мобилизационной готовности партийной элиты, что проявилось как в ходе внутрипартийной борьбы и дискуссий 1920-х гг., так впоследствии в процессе реконструкции. Широко известная фраза И. В. Сталина о партии как «рычаге социалистического строительства» должна восприниматься с полным пониманием, что таким рычагом, действительно совершившим беспрецедентную трансформацию общества (безотносительно к оценке этой трансформации), она смогла стать в значительной мере благодаря новой структуре, ставшей формой институциализации правящей элиты.
Фактическая подмена партаппаратом «советско-административных» (как их называли в партийных резолюциях) органов в плане политического управления и непосредственного администрирования вела к постоянному росту численности и разветвленности аппарата: партия функционировала в соответствии с известным законом управления, согласно которому неопределенность в поведении управляемого объекта может быть снижена за счет управляющей системы. Аппарат уже в 1920-е гг. стремительно разрастался: в отчетном докладе на XV съезде И. В. Сталин определил количество ответственных партработников в размере не менее 100 тысяч человек172. Очевидно, что бюрократизация партии имела глубинные причины, коренившиеся в особенностях сложившейся политической системы. Усложнение общественных процессов, дальнейшее усиление партийного контроля над ними означали бесперспективность серьезной борьбы с бюрократизмом, попытки которой впоследствии предпринимались неоднократно.
Оппозиция 1920-х гг. многократно критиковала развитие в партии бюрократических тенденций, однако изучение документов показывает, что большинство партработников достижения организационной работы ЦК воспринимали с чувством удовлетворения. Это явственно видно из атмосферы послеленинских конференций и съездов. Причина этого состояла, на наш взгляд, не только в естественной заинтересованности «аппаратчиков» в укреплении аппарата, но и в том, что политическая элита в сложной нэповской ситуации, которую В. И. Ленин, как известно, обозначил фразой «кто кого?», при нерешенности проблемы самолегитимации почувствовала твердую почву под ногами, существенную гарантию стабильности своего положения. С другой стороны, следует учесть безусловное влияние социокультурных свойств элиты. Низкий уровень общей культуры, недостаток образования у большинства партработников (две трети делегатов партийных съездов середины 1920-х гг. имели низшее образование), неподготовленность к принятию компетентных самостоятельных решений приводили к естественному желанию рассредоточить ответственность, получить указания по любому поводу
