Был ли Корчак в Варшаве, когда столицу потрясло небывалое событие? Юная участница ППС, деятель Боевой организации Ванда Крахельская при участии двух других девушек из партии 18 августа 1906 года совершила покушение на Скалона. Из снятой для этих целей квартиры на втором этаже дома на улице Натолинской она сбросила на проезжающий под домом экипаж две бомбы в нарядных коробочках. Одна не взорвалась, другую отшвырнул ехавший в эскорте казак, а третья, брошенная соучастницей покушения панной Овчарко, тоже не попала в цель. Скалон остался жив, только оглох на одно ухо. Девушки скрылись. Их так и не поймали. Отчаянно смелая «Алина» – такова была конспиративная кличка Крахельской – еще появится в этой повести.
Варшава встретила Доктора гнетущей атмосферой. Ему было двадцать восемь лет. Согласно собственному магическому отсчету времени, он прожил уже четыре семилетия. В гетто, в «Дневнике», он охарактеризовал этот этап своего развития так:
4 × 7. – Потребность в плодотворной деятельности в ограниченном, собственном рабочем пространстве. Хочу уметь, знать, не ошибаться, не заблуждаться. Я должен быть хорошим врачом. Вырабатываю собственный образец{114}.
В этих нескольких коротких фразах он обошел стороной целую область личных тем: чувств, желаний, надежд. В его жизни начинался следующий отрезок – очень важный период, когда человек, переступив порог тридцатилетия, вступает в истинную зрелость. В стандартной биографии – время вить гнездо, создавать семью. Однако Корчак вовсе не спешил с этим.
Холостяцкая жизнь предоставляла ему полную свободу, не отвлекала его на приземленные дела, позволяла заниматься только тем, что его больше всего интересовало. Работа в больнице давала скромный заработок, которого бы не хватило, чтобы содержать семейство.
Как участковый врач я имел квартиру с пособием и 200 рублей в год, в рассрочку по четыре выплаты в год. Хозяйство за 15 рублей вела добродушная Матуля.
За практику сто рублей в месяц, за статьи тоже что-то платили.
Я много тратил на дрожки.
– До Злотой – на дрожках. Двадцать копеек. Транжира{115}.
Больница, располагавшаяся в угловом доме – 51 по Слиской, 60 по Сенной, – находилась в южной части еврейской Варшавы, в Средместье, за Иерусалимскими аллеями. Слиская, Сенная, Панская, Злотая, Марианская среди ортодоксальных евреев считались «порядочными» улицами. Исаак Башевис Зингер писал:
Трудно объяснить, почему именно их жители считали себя настоящими варшавянами. Сюда редко забредал литвак, в шабес хасиды прогуливались здесь в штраймлах, здесь же проживала самая набожная и самая консервативная часть варшавских евреев. Крупные фирмы здесь не особо размещались, чаще всего здесь встречались маленькие лавки с едой, пряностями, молоком, сладостями или маленькие угольные склады.
