вместо политических заключенных выпускали обычных преступников. Это не помешало людям продолжать марши и демонстрации.
Пятого ноября на демонстрацию вышло уже сто тысяч человек.
Толпа текла по улицам, неся флаги национальных цветов с польскими орлами и надписями: «Да здравствует свободная и независимая Польша!» При этом пели «Боже, что Польшу…» и «С дымом пожаров». Окна и балконы были украшены коврами и цветами{112}.
На следующий день запретили все публичные собрания, а 11 ноября ввели военное положение. Снова вернулся характерный для Польши сплав настроений: страх и отчаяние, бунт и жажда мести. Снова забастовки и террористические акты Боевой организации ППС; ее члены бросали бомбы в царских чиновников, совершали так называемые экспроприации, то есть нападения на почтовые кассы, учреждения и на поезда, перевозившие деньги. Но общество начинало уставать.
Заострились идеологические расхождения. Польская социалистическая партия распадалась на два лагеря: сторонники Пилсудского, так называемые «старики», считавшие борьбу за независимость Польши главной целью партии, подвергались все более яростным нападкам со стороны «молодых» – фанатичных апологетов пролетарской революции, которая должна была, свергнув царскую власть, принести всем народам свободу. Национально-демократическая партия во главе с Романом Дмовским обвинила социалистов в бандитизме и еврейском влиянии, узурпировала право представлять весь народ и определять, что является спасением, а что – пагубой для будущего страны. «В борьбе с противниками не выбирают средств; на дельные аргументы чаще всего отвечают потоком обвинений, порочащих доброе имя»{113}.
1906 год не улучшил общий настрой. Революция догорала. Полякам она принесла несомненные положительные изменения: смягчилась цензура, у рабочих улучшились условия труда, повысились зарплаты, они получили право объединяться в профсоюзы. Указ об общественных организациях значительно облегчил создание различных учреждений и обществ, в которых люди учились гражданскому сотрудничеству. В то же время царское правительство восстанавливало силы. Новый губернатор Царства Польского, генерал Скалон, пришел к выводу, что революционный террор можно победить лишь еще более мощным террором. Аресты, в том числе и невинных людей, вытягивание признаний под пытками, смертные приговоры, которые выносили даже подросткам, – все эти репрессии должны были отбить у мятежников охоту бунтовать.
