Но что общего с их деятельностью имел Корчак? Они были значительно моложе его: чудо-ребенок «Пикадора», Лехонь, – на двадцать три года, Слонимский на семнадцать. Их юношеская заносчивость, провокаторские шутки, программная беспрограммность, которую они подчеркивали, – все это должно было раздражать его. Следуя наставлениям своих учителей-позитивистов, он считал, что литература должна быть служением обществу, а не художественной блажью, продиктованной вдохновением. Вежинский назвал свою первую книгу стихов «Весна и вино». Одна из лекций Корчака называлась «Весна и ребенок». Этот пример лучше всего иллюстрирует разницу между ними.
Они проводили дни между кафе «Земянская» на Мазовецкой, кафе поэтов на Новом Святе и еще несколькими популярными кабачками. Единственной их заботой было: у кого бы занять фрак для вечернего выступления, – по крайней мере, так они выглядели со стороны. Его тревоги, как обычно, были о детях.
После войны были голод и холод, и в доме было сто детей. – Что делать, что будет? – Уже не хотят ничего давать в кредит. И нужно заплатить, а денег нет. А зима только начинается. – И тогда союз горняков – такие добрые – сами бедные; но подарили, прислали целый вагон угля. – Такое вдруг огромное богатство: ведь уголь был дорогой. – Надо разгрузить сегодня. – Не помню почему, но на железной дороге сказали, чтобы непременно сегодня.
Братия берется за работу. – Телеги едут, нужно скорее уголь в пустой подвал. – И сколько у нас было лопат, ведер и корзин – ээх, работа. – Самые старшие возят тачки. Носят, засыпают. – Кто там думал об обеде? – Самые младшие тоже носят на руках груды, все больше и больше. – Девочки тоже, кто сколько может и хочет. – Как узнал пекарь, тоже прислал; грызут хлеб, а на зубах уголь трещит. – Устали? – Нет. – А тут опять две новые тележки, полные с верхом. – «Я бы и сто тележек мог», – говорит черный от угля, самый младший, с кривыми ногами; его ноги выпрямились только потом, когда мы купили рыбий жир: он носил уголь ночным горшком{185}.
В такой перспективе ресторанный образ жизни скамандритов должен был казаться Корчаку непонятным. А судьба распорядилась так, что именно к ним воспылали любовью мои дед и бабушка – его издатели.
В созданной Мортковичем серии «Под знаком поэтов» начиная с 1910 года выходили красиво оформленные томики стихов лучших польских мастеров слова. Неудивительно, что вокруг издателей крутились начинающие авторы, мечтая увидеть свою фамилию на обложке.
