К причалу были привязаны два каяка, которые Теа по прозвищу Детские коктейли взяла напрокат в качестве подарка нашему домику. Я отвязала один каяк и сняла обувь.
– Что ты делаешь? – спросила Изольда, и я объяснила.
– По-моему, стрекоза мертвая, – сказала она, оглянувшись через плечо.
«Нет, не мертвая, – подумала я. – Поплыву к стрекозе и спасу ее».
– Точно говорю, мертвая, – повторила Изольда.
На прогулке ловишь себя на мысли, что заглядываешь в окна каждого домика, мимо которого идешь, задаваясь вопросом, каково там внутри.
Я присела на корточки и шагнула в байдарку, сначала одной ногой, потом другой, но совсем забыла, какие эти каяки узкие, и не совсем удачно перенесла вес тела, а чтобы восстановить равновесие, взмахнула левой рукой, но получилось слишком резко, и я с громким плюхом оказалась в воде.
– Она мертвая, – услышала я.
Мой плюх отбросил теперь уже явно мертвую стрекозу далеко за пределы досягаемости. И теперь у меня возникла новая проблема: я плавала в одежде посреди озера. Наш коттедж находился всего в пятнадцати метрах, но там сейчас были студенты, прямо в гостиной, через которую надо пройти за сухой одеждой. Милостью того, кто проектировал этот домик – кто бы он ни был, студенты не видели, что произошло.
Изольда предложила мне просто раздеться и высушить одежду на причале, словно сидеть нагишом на причале перед домом, полным студентов, лучше, чем сидеть мокрым, но полностью одетым. Мы выработали план Б: Изольда сходит в дом и принесет полотенца.
На мне был свитер, который должен был стать основой моего выступления всего через несколько часов. Свитер насквозь промок. Я осторожно сняла его и передала Изольде, а та начала промокать его полотенцами. Затем я вылезла из озера на причал, что невозможно выполнить хоть мало-мальски элегантно ни в купальнике, ни, как в моем случае, полностью одетым. Интересно, это то, что имела в виду Элизабет, когда призывала нас полностью осознать, кто мы есть?
Следующие несколько часов я провела на причале с Изольдой, завернувшись в полотенце, стараясь не дрожать, чувствуя себя неловко, но делая вид, что все в порядке, до тех пор, пока не высохла достаточно, чтобы пройти мимо всех в гостиной, и никто не догадался, что я недавно искупалась в озере.
«Слушай, может быть, стрекоза – твое тотемное животное», – предположила Джесс чуть позже этим вечером за чипсами с сальсой. «Может, поискать и разобраться, что это значит?» Вспомнив историю Элизабет про скунса, я подумала – какого черта! – и вытащила телефон. Может, это мой скунсовый звездный час? Может, моя жизнь теперь изменится навсегда?
