Внимательно слушали Тихона Ивановича в Палате. С нескрываемой завистью глядели, как он курит, выпуская кольцами густой дым. Только старый Мулинка, простывший на рыбалке, лежал спокойно, не шевелясь, изредка покашливая. Вошел врач.
— Я прошу вас, Тихон Иванович, больше не курить. Когда разрешим прогулку, там и дымите, сколько вздумается. — Он открыл форточку, задернутую марлей, и попросил нас покинуть палату: наступило время обхода больных.
Появилась сестра, маленькая худенькая орочка в белоснежном халате и в косынке из марли, завязанной сзади узелком. Она поставила перед Тихоном Ивановичем чашку с фруктовым компотом.
...Мы решили немного пройтись по поселку. Да, это правда, орочам уже тесно в этой долине. Длинная улица кажется зажатой между берегом Тумнина и вокзалом. Она сплошь занята домами.
Вокзал здесь еще не отстроен полностью: фасад не окрашен, окна без рам. Повсюду на траве лежат толстый слой опилок и вороха свежих, янтарных стружек, еще сохранивших запах тайги.
Мы выходим на широкую, зеленую площадь, которую со всех сторон обрамляют здания школы, интерната, клуба и каких-то хозяйственных построек. Над фасадом клуба, во всю его длину, висит слегка колеблемое ветром широкое алое полотнище, на котором написано бронзой: «Мир победит войну!»
В районном отделе народного образования — это было много лет назад — Николаю Павловичу Сидорову предложили на выбор несколько школ. Как опытного педагога, его хотели оставить в городе, но Николай Павлович отказался. Для того чтобы сменить Владивосток на Совгавань, незачем было две недели болтаться в море, мучить себя и семью. Николай Павлович и его жена Валентина Федоровна хотели работать в далекой северной школе и только поэтому снялись с насиженного места. Работники отдела народного образования, присутствовавшие в кабинете заведующего, недоуменно пожимали плечами и перебрасывались удивленными взглядами. В районе была такая далекая северная школа, учителя в ней долго не задерживались, но никто не осмеливался предложить ее Сидорову.
— Есть одно место, — нерешительно произнес заведующий. — Но вам будет нелегко. Вы семейный человек, привыкли жить в городе. А там тайга, глушь, школа плохонькая...
Николай Павлович встретился взглядом с Валентиной Федоровной.
— Там живут орочи, — прежним тоном продолжал заведующий, испытующе глядя то на Николая Павловича, то на его жену. — За три года в ней сменилось до десятка учителей. Этим летом опять двое уехали.
