— Правильно сделали, холодно! Выпьем чайку, да погорячей. Согреетесь.
За столом орочи чувствовали себя неловко. Михаил Намунка сидел на самом краю стула, и его тянуло сесть на пол.
Тихон внимательно разглядывал комнату, картины на стенах, красочные тарелки, чучела птиц, оленьи рога. Он был подавлен обилием предметов. Он переводил взгляд со стены на стену, потом глядел на Арсеньева, и ему не верилось, что этот худой с бледным лицом человек есть тот самый капитан Арсеньев, которого он видал когда-то в шалаше Александра Намунки.
— Что, капитан, здоровье худо? — спросил Александр Лазаревич, тоже заметив во всем облике Владимира Клавдиевича большую перемену.
— Почему худо? Я еще в тайгу собираюсь. Скучно без тайги, без сопок.
— Однако верно. — Александр Лазаревич оживился. Он подошел к кушетке, на которой лежали вещевые мешки, и достал новые унты — подарок орочей Арсеньеву. — Это, капитан, тебе. Его долго носи-носи на здоровье.
— Спасибо, друзья мои. Какая чудесная работа! Кто же это сшил?
— Ефросинья Ауканка, помнишь?
Арсеньев долго рассматривал унты, особенно орнамент, вышитый разноцветными нитками, и, растроганный, пожал руку Александру Лазаревичу.
— Как Трофим Акунка поживает? Тот, который ходил за мной на Хуту.
— Пока живет. Верно, худой стал. Ноги болят. Ходить совсем плохо может.
— Жаль, хороший человек, — заметил Арсеньев.
— Ничего, конечно! — согласился Намунка.
Принесли самовар. Михаил Намунка отодвинулся от него подальше.
— Шумит, ровно Амба, — сказал он.
Арсеньев разливал чай. Зная, что орочи не привыкли пить из стаканов, он налил себе чай в блюдце и осторожно поднес к губам. То же самое сделали Александр Лазаревич и Тихон. Михаил Намунка никак не мог сладить с блюдцем и чуть было не уронил его себе на колени.
— Так вот, друзья мои, — заговорил Арсеньев. — Письмо ваше и с ним свою бумагу я представил в Краевой исполнительный комитет, Большим советским начальникам.
Через неделю было принято решение послать на Тумнин инструктора. Он уже выехал. Зовут его Иванов Василий Иванович. Высокий мужчина, с усами, — Арсеньев показал, какие у инструктора большие усы. — Жалко, что вы с ним разъехались.
— Э-э-э, худо, — протянул Михаил Намунка. — Ульмагду где возьмет? — И он рассказал Арсеньеву, где была спрятана ульмагда, на которой они плыли по Хунгари.
— Зачем ульмагда ему? — удивился Арсеньев. — Товарищ Иванов поехал поездом до Владивостока. Оттуда на пароходе пойдет до Хади.
