Дорогой друг-капитан! Много слышим теперь, что за перевалом Сихотэ-Алинь новый закон жизни есть. Ленин, самый большой человек, этот закон бедным людям дал. Знаем, конечно, почему на Тумнин закон еще не пришел. Дороги к нам худые совсем. По сопкам нужно ходить, по быстрым рекам плыть на ульмагде, в тайге тропки топтать. Как закон по таким дорогам быстро придет? Нет, конечно. Просим тебя, друг-капитан, расскажи закону, как на Тумнин прийти можно. Ты знаешь дороги, три раза, наверно, ходил.
Очень нужен орочам Ленина новый закон. Совсем худо жить стали. Все равно как мошка́, купчишки в стойбище откуда не знаем летят. Совсем даром пушнину всю забирают, за людей не считают нас. А Ивашку Акунку один купчишка так побил, что Ивашка совсем кривой стал, помрет наверно.
Ты, друг-капитан Арсеньев, кому надо скажи, какая жизнь у орочей есть и какой нету. Нету, конечно, лавки, где можно пушнину сдавать, муку, сахар, чай, табак и спички брать, и еще чего из одежды. Нету школы, где наших детишек читать-писать учить можно. Конечно, больницы тоже нету. А болезнь у многих людей есть, а какая, однако, не знаем. Еще нету таких домов, в которых даже в пургу, как летом, тепло. А шалаши наши, знаешь, совсем слабые, темные, что день, что ночь — все равно, конечно.
Вот и скажи кому надо. Пускай новый закон жизни скорей на Тумнин идет. Мало совсем осталось орочей, а когда-то много нас было, так много, что белые лебеди над тайгой летят бывало, — сразу чернеют от дыма наших очагов.
Письмо Кирюшка-партизан писал в юрте Александра Намунки, который на Хуту тоже тебя спасал, когда с тобой большая беда случилась. Помнишь, конечно.
До свиданья, друг-капитан Арсеньев. Живи долго, как старый тополь, что стоит на берегу Хуту и на стволе твои зарубки хранит...»
Через три месяца пришел от Арсеньева ответ. Владимир Клавдиевич, который жил в то время в Хабаровске, представил докладную записку в Краевой исполнительный комитет. В ней он подробно изложил положение лесных жителей, их историю, уклад жизни, причины катастрофической смертности народа. Особенно подробно писал он о тех срочных мерах, какие нужно принять для улучшения жизни орочей. До сих пор в архивах хранится эта записка Арсеньева.
Сообщая Александру Лазаревичу Намунке о своих хлопотах, Арсеньев советовал, если будет возможность, кому-нибудь из орочей приехать в Хабаровск.
Вновь собрались люди стойбища на совет. Весь день сидели они в шалаше Намунки, курили трубки и думали, как быть.
