Подобного фокуса можно было ждать от любого из них. Рыкливые, готовые вспыхнуть в любой момент, за словом в карман они не лезли и, сдерживаемые здесь дисциплиной, в прежнее время, судя по всему, на руку были скоры.
Это были, конечно, ребята не бархат — но что с тем бархатом делать?
В эту минуту, как перед рывком на вражий берег, им было ровным счетом на все наплевать.
Они шли за победой.
— …Отдать буксиры! — крикнул в рупор Милашкин.
Шлюпки сбились в кучу, ощетиниваясь веслами, на всех устанавливали в носу гоночные номера и в корме флагштоки. Яркие флаги с красным на белом фоне захлопали и забились. Шлюпки переваливались, задирали то нос, то корму, волна на открытом месте была в два-три балла.
— Весла, — сказал боцман, и вышли на старт.
В запястьях противно прыгал пульс.
Разделись до пояса и вмиг озябли под ветром.
На горизонте плавали в солнечном пятне несерьезно мелкие силуэты кораблей. По самой высокой мачте угадывался флагман. Под его форштевнем — финиш. Проклятая, черт бы ее побрал, нестойкость мира за минуту до старта.
— Покурить бы, — сказал Леха.
— Холодно, — сказал Шурка.
— Весло — согреет, — сказал Карл.
— …Табань! — закричал раздраженно боцман. Начиналась нервная игра на воображаемой линии старта, и, когда все лезли вперед, норовя нажечь соперников хоть на пядь, Раевский пятился, пятился — и подгребал вперед, угадывая, чтобы в момент выстрела шлюпка была на малейшем ходу.
— Весла! — в рупор сказал Милашкин и поднял руку с ракетницей.
— Весла!.. — закричали два десятка голосов.
— Весла, — невыносимо спокойно и тихо скомандовал боцман…
И все.
Ушли озноб и пульс.
Пропал мир.
Осталось очень мало. Лопасть, и лопасть соседа по борту. Руки на вальке, и руки соседа по банке. Лицо боцмана. Козырек и белый чехол фуражки. Приспущенный галстук.
Все.
Босые ноги в ремнях упора. Гвоздь лег криво, и шляпка торчит.
После расскажут: ракета была зеленой.
Весла — дивно хороши.
Боцман привстал и замахнулся.
Выстрел.
— На́ воду!!
17
Стоячая шлюпка тяжела, как локомотив.
Хоп! — вцепились. Мертво.
Ну!
Потянули — коротко — с-сорвали…
С места.
Хоп!
Весло — рычаг второго рода.
Впившись лопастью в тяжесть воды, вы-тя-ги-ваешь на себя эту дуру… хоп!
Вода черна, как боцман.
Перекошен, пятерня кривая в небе.
— Ти-инуть! И два — хоп! Ну три!.. И — пашо-ол!!
Кулак несется в полукруг.
— Па-шел! Ходом!! Па-ашли, милые! Па-шли, ласковые! А ну! Ходом! Ходом! Мать!! И хоп!..
Оп! — вцепились весла в воду.
И так!
Спин-ной, от-тянуть, под-дохнуть… раз!..
