Из осторожности Коллонтай ни словом не упомянула о похищении и убийстве. Менжинский, пораженный ее дерзостью, смотрел на нее с ненавистью. Пора ее убирать. Шведские агенты собрали на нее достаточно компромата.
Коллонтай достала из сумки привезенные из Стокгольма газеты и потрясла ими в воздухе.
– Наши противники предъявляют нам серьезные обвинения. Шведская столица полнится слухами. Болтают, что исчезновение Бунина и его жены – дело наших рук. И многие в это верят. Король Густав V и премьер-министр Ханссон вслух интересуются судьбой писателя.
Председатель ОГПУ, почуяв опасность, поежился в своем кресле.
– Мои люди тут ни при чем, – пробормотал он. – Как я вам говорил, товарищ Сталин, мы никогда не начнем операцию без вашего личного приказа.
– Это происшествие будет иметь для нас тяжелейшие последствия, – продолжала Коллонтай, не глядя на Менжинского, которого всегда считала конченым мерзавцем. – Париж от нас мгновенно отвернется, наш союз с Францией рухнет. Довгалевский поставил меня в известность – парижская пресса уже что-то пронюхала. Французская полиция допрашивает антисоветски настроенных русских эмигрантов. В ближайшее время эта история выплеснется на страницы газет. Довгалевский категорически отрицает причастность нашего посольства, но он не может запретить журналистам писать все, что им взбредет в голову.
– Помилуйте, но мы не имеем никакого отношения к тому, что случилось с Буниным, – расхохотался Сталин.
Менжинский, преодолев минутное замешательство, снова принял самоуверенный вид.
– Не думаете ли вы, – продолжал Сталин, – что мы не уважаем свободу творчества? Или что нам в такой ответственный исторический момент больше нечего делать, кроме как возиться с этим ничтожеством?
Такого цинизма Коллонтай не ожидала. Она решила, что ее обманывают. Но ради чего? С какой целью? Сталин клялся, что агенты Менжинского здесь ни при чем. Главный чекист это подтвердил.
Коллонтай было трудно усомниться в словах вождя мирового пролетариата. В любом случае – что ей оставалось? Она привела все аргументы, какими располагала. И сдалась.
– Вам известно, что затевает Гитлер в Берлине? Зачем мне в этих обстоятельствах наживать себе врагов в Европе? – раздраженно добавил Сталин. – Тем более ссориться с Францией и правительством Даладье?
– Совершенно с вами согласна, – пробормотала Коллонтай.
– Товарищ Менжинский предоставил мне полный отчет о деле Бунина. Если мне понадобятся ваши советы по данному вопросу, я к вам обращусь, – заключил Сталин. – А пока возвращайтесь в Стокгольм и ждите указаний товарища Литвинова. Он скоро вас проинструктирует.
