Но самым главным был город, возвышающийся над всем плоскогорьем всей своей величественной мрачностью. По меркам другого мира его можно было назвать лишь большой деревней, однако для меня сейчас это было нечто невероятных размеров — десятки и сотни домов жались друг к другу, словно пытались спрятаться от вечных метелей Севера. Массивная стена из частокола закрывала большую часть из них, но сквозь опущенный бревенчатый мост, выступавший в роли примитивных ворот, я видела узкие улочки, заполненные людьми, темными цветами, пятнами света и голосами. Весь город был похож на старика, чье тело обгорело на солнце от бесконечной работы в поле, и темные бревенчатые стены домов Скагена буквально стонали мне о своей древности, когда я въезжала в город.
Улицы были узкими, хаотичными, и я сразу поняла, что никакого плана или порядка в постройке города не было. Во всяком случае, таким был нижний город, который мы проезжали, не останавливаясь. Здесь обитали разномастные ремесленники, от лавок которых разило ужасными запахами труда — аммиаком, отходами, кашлем смертельно больного… Казалось, словно можно войти в одну из дверей, приподнять тяжелую шкуру и очутиться в бесконечном темном лабиринте смрада и застоя, откуда уже нет выхода. Некоторые окна здесь не открывались даже по весне — ставни их были покрыты грязью и пылью, в которых прорастал северный мох.
И даже снег, ложащийся ровным покрывалом на тело города, не мог долго оставаться в своей первозданной форме. Не было ни одной прекрасной снежинки, что не была бы втоптана в грязное месиво тысячами ног, что каждый день топтали безобразные улицы Скагена.
И вот здесь все мечтают однажды оказаться? Увидеть, как душные улицы заполнены помоями и грязью, почувствовать смрад первобытного города и бояться каждого шороха? Люди были здесь ничем не лучше — угрюмые, лишенные радости, кутающиеся в грязные, потемневшие одежды. Лишь торговцы, разложившие товар у дороги, пытались придать лицу дружелюбный вид, но подобной улыбке я бы никогда и ни за что не поверила.
Это — пик цивилизации. Высшая точка, которой смог достигнуть мой народ.
Я устало закрыла глаза, не желая больше видеть ужасную правду о мире, в котором я живу. То, что я увидела, открыло мне правду о многих вещах: о грабительских налогах, о суровости ярла. Если этот идиот держит свой дом в таком состоянии, то не было ничего удивительного и в его поступках.
Но вскоре нижний город остался позади. Сани остановились у бревенчатого моста, перекинутого через узкую речку, и воины ярла обступили мой экипаж. Среди них был и Куаннинг — он с половиной своих людей покинул нас еще в начале пути, чтобы вернуться в город и подготовить все к моему приезду.
