— Вот те раз, — озадаченно прошептал дед Василь, вставая между обледенелой стеной и внуком.
— Дед, что это?
— Я ж говорил тебе — тикать надоть, — сердито вздохнул старик. — А теперича шо поделать?
— Что это?!
Пашка и Санёк забеспокоились за спиной:
— Чё за фигня?
— Да не орите ужо… Навья стража пожаловала, — пробормотал он и добавил с опаской: — Кабы сам Волот не явился…
Ледяные иглы, словно копья, раздирали камень, открывая проход внутрь стены, из которой повеяло холодом. Гаша дернулась, пискнула, хотела бежать, Ромка вовремя успел схватить ее за локоть и притянуть к себе — девушка безвольно повисла на его руках. Кровь из открытой раны на ладони оставила на куртке бордовый след.
— Тише, Гаша, будь рядом, ладно?
Та в ответ судорожно сглотнула.
Из рваного, словно обгрызенного прохода, валил пар, как от проруби в крещенскую полночь. В нём постепенно проявлялись фигуры: высокие, затянутые с ног головы в прозрачно-голубые ледяные доспехи, существа с вытянутыми лицами и горящими синевой глазами.
— За нарушение Священного чертога пятеро живых подлежат забвению, — их громоподобный голос, казалось, лился отовсюду.
Агафья пискнула, вжалась в Ромкину грудь.
На их запястьях появились ледяные браслеты, живыми змеями сковав руки. Пол дрогнул, плиты ожили, передвигаясь ближе к выстроившимся в шеренгу стражам и скатывая на них застывших от неожиданности подростков. Прозрачно-голубые фигуры ощетинились копьями.
— Нас на них несёт! — крикнул Санька и бросился бежать в противоположном направлении.
Пашка ухватился пальцами за край плиты, подцепил Ромкину куртку и рванул на себя: друг с безвольно повисшей на нем Агафьей вырвался из-под нависшей над ним ледяной лапы. Существо рыкнуло и наступило на угол плиты, изогнув ее так, что ребята сорвались.
— Берегись! — гаркнул Санёк.
Выбросив вперед руку, он тянулся вспотевшими пальцами к Пашке, короткий захват, и пальцы сомкнулись в пустоте — Тихомиров промахнулся.
Все трое неловко съехали вниз на край шаткой плиты.
Гаша коротко взвизгнула и подорвалась вверх. Этого усилия оказалось достаточно, чтобы парни перескочили на соседнюю плиту и бросились вверх, увлекая за собой девушку. Обезумевшими глазами смотрела она на копье стражника, которое оказалось толще её собственной ноги.
Дед Василий выступил вперед, прикрывая собой отступление внука с друзьями. Ромка видел, как рука стражника схватила его за горло и придавила к стене, равнодушно впечатывая в нее.
— Беги, Ромка! — прохрипел дед, и каменная кладка медленно сомкнулась на его лице.
