«Рюкзак и так полный, не хочу всяким хламом забивать».
И самолетик так не доделал. Лерка пришла, сказала — обижается дед. И за тот фотоальбом обижается.
«Неужели она его вот так же видела?» — мелькнуло в голове. В спину ударились Санька Тихомиров и Пашка.
— Что за чел? — Санёк выглянул из-за плеча.
— Это мой дед, — прошептал Ромка.
Старик посмотрел на парней исподлобья:
— Куда прёте?! Не видите блазня? — он выставил вверх большой палей и показал за спину, туда, где поблескивала в темноте голубоватая пленка. Совсем такая, как в Ромкиных видениях.
— Что за блазень? — удивился Тихомиров и пргладил фиолетовые волосы: присутствие деда вызывало у него тревогу.
Пашка пожал плечами.
— Дед, — Чижов едва узнал собственный голос. — Это ты?
— А кому ж ещё? — дед сварливо оценил его одежду, задержался на волосах, потёртых джинсах. — Фу, волосья отрастил, как баба, одёжу будто у старьёвщика умыкнул.
— Дед, ты как здесь оказался? — Ромка не верил своим глазам. Родное ворчание. Словечки, знакомые с детства, недовольный прищур. Это ведь не может быть обманом? Миражом?
Или может?
Старик отошел от плёнки, подталкивая от неё и парней:
— Как, как… Тебя, засранца, оставь без присмотра…
В комнате за голубой плёнкой истошно кричали. Дед вздохнул, толкнул в сторону центральной залы настойчивее, Ромка уворачивался, пытался посмотреть, что там, за дедовой спиной:
— Там кричит кто-то, помочь надо…
— Надо-не надо. Ещё бы знать, что оно там, то что верещит так, — ворчал дед, цепляя внука за воротник куртки. Ромка отпрянул от него, вцепился в ярко-синие стены:
— Там подруга наша должна быть, Агафья. Она в беду попала!
Дед остановился и уставился на него:
— Да с чего ж ты, такой умный, взял это? Говорю ж, блазень это, обманка. Нельзя туда. Нету там ничего живого.
— А Гаша? — Санёк недоверчиво выглянул из-под дедовой руки.
— Говорю же — блазень вас, дураков, туда заманивает, человечинкой покормиться желает.
Парни переглянулись. Даже в синеватом полумраке было видно, как вытянулись и побледнели их лица.
Старик выволок их в центральный зал, бросил к стене.
— Откедова пришли, помните? — спросил хмуро. Парни кивнули. — Вот туда и топайте. А я здесь посторожу.
Он отвернулся, всматриваясь в синеву.
Парни несмело двинулись к выходу. Ромка не шелохнулся.
— Дед, скажи, что это за место такое? Что это за блазень — это тот, который зеркальный?
Старик недовольно посмотрел на внука:
— Балбес ты, Ромка. Тебе тикать отсюда надо, а ты разговоры разговариваешь. Разве мало бед случилось оттого, что навью тропу открыли неумеючи? Сколько крови надо теперь пролить, чтоб закрыть ее? Сколько жизней убить?
