— Почему же тогда происходят войны? — ехидно спросила Надежда Борисовна.
— На этот вопрос, мамочка, пытались ответить лучшие умы человечества, к примеру, им мучился небезызвестный граф Толстой. Но не нашел ответа. Разумеется, наши доморощенные умники ответ знают. Они объясняют возникновение войн в первую очередь экономическими и социальными причинами. По-своему они, разумеется, близки к истине, но видят ее удивительно однобоко, по-школярски.
Кащенко, подкладывая Вере на тарелку салат, от понятного, кажется, только Боровкову волнения уронил ей ложку на колени. Та вспыхнула от смущения и с виноватой, милой улыбкой, почти с мольбой посмотрела на Надежду Борисовну. Вовка помчался на кухню за чистой тряпкой. Боровкова разговор заинтересовал.
— Что уж совсем невозможно понять, — сказал он, — так это гражданские войны. Нет, не войну классов, а вот то, как мужик убивает мужика, брат брата, отец сына.
— Плохо вас учат в институте, — поиронизировала Надежда Борисовна. — Азов политграмоты не знаете.
— Именно что «азов», — поморщился Олег Михайлович. — Ты азы постигла, и тебе все ясно. А если бы ты, мамочка, немного поразмышляла самостоятельно, то убедилась бы, есть и в твоей политграмоте кое-какие пробелы.
Вовка яростно и нежно оттирал салат с колен любимой, а она сидела выпрямившись, краска схлынула с ее щек, и казалось, она не в силах ни пошевелиться, ни поднять глаза. Какое сердце не растрогает подобная картина?
— Отстирается, — сухо заметила Надежда Борисовна.
— Конечно, отстирается, — заторопилась Вера.
— Надо, милочка, за столом поаккуратнее все же быть, — попеняла Надежда Борисовна, не сдержалась.
— Мама! — Вовка бросил на нее умоляющий и хмурый взгляд.
— И ты тоже хорош. Руки — крюки. С детства не мог за стол сесть, чтобы чего-нибудь не опрокинуть или не расколоть. Помнишь, отец, как он обварился манной кашей?
— Я помню.
Дабы увести разговор от щекотливой темы, Боровков наобум сообщил, что Вера собирается поступать в институт.
— В какой же, если не тайна? — скучно заинтересовалась Надежда Борисовна.
— Я мечтаю в сельскохозяйственный, — ответила Вера, побледнев до смертельной голубизны. Она побаивалась Надежды Борисовны и не умела этого скрыть.
— И какая же у вас будет профессия, милочка?
— Хочу выучиться на агронома.
— Вот как, — Надежда Борисовна повернулась к мужу, — помнится, недавно мы смотрели по телевизору фильм, как на село приехал молодой агроном, и там дела пошли в гору, словно по мановению волшебной палочки.
