— Любовь всех делает психологами.
— Ошибаешься. Любовь обыкновенно делает самых умных людей идиотами.
Боровков пришел к Кащенко, как договаривались, ровно в семь. Вера была уже здесь. Она сидела на диване в гостиной, чинно сложив руки на коленях, с прямой спиной, с деревянным лицом. Вовка, как водится, знакомил ее с семейным альбомом. Надежда Борисовна хлопотала на кухне, а глава семьи, Олег Михайлович, работал у себя в кабинете, оттуда изредка доносилось звучное покашливание. Картина в целом была из серии — Золушка впервые в гостях у принца.
Боровков сориентировался, как себя вести, чтобы разрядить уже, видимо, достаточно напряженную обстановку. Он дружески поздоровался с Верой и с ходу рассказал приличный, «бородатый» анекдот. Все трое долго смеялись, Верин звонкий голосок звучал освобожденно. На этот смех вышел из кабинета Олег Михайлович.
— А, Сергей, — сказал он приветливо, — что-то ты давно к нам не заглядывал? (Боровков заходил к Кащенко прежде всего один раз.) О чем, как говорится, смех?
Боровков повторил анекдот. Теперь они смеялись вчетвером. Явилась наконец удивленная Надежда Борисовна, которая десять минут назад холодно отказалась от Вериной помощи по приготовлению ужина. Боровков пересказал анекдот третий раз. Надежда Борисовна, не склонная поддаваться общей тенденции, обронила:
— Фу, какая пошлость!
Боровков веско заметил:
— Вере тоже анекдот не понравился, я же вижу. Это она так смеется, из вежливости. Мне и самому он не нравится. Вообще все эти анекдоты с какой-то гнильцой, но вот приживаются. Народ их любит. Даже трудно объяснить, в чем тут секрет.
Надежда Борисовна сказала:
— Секрета никакого нет. Народ, как вы, Сережа, изволили выразиться, невежествен и будет до упаду хохотать, если ему показать палец.
— Ты не права, мамочка, — вмешался Олег Михайлович, не скрывая досады. — И откуда в тебе этакий дворянский снобизм? В жизни так много печального, любой возможности повеселиться человек рад. Вот и объяснение, почему так живуч этот жанр.
За ужином, обильным и чрезмерным (Надежда Борисовна подала жаркое из свинины, напекла оладьев, выставила огромное блюдо мясного салата, да еще были колбасы и сыр, а к оладьям сметана, и мед, и всякие варенья), за ужином беседа вошла в академическое русло. Олег Михайлович делился впечатлениями о недавней поездке в Англию.
— Вот еще вам загадка о народе. С семнадцатого года англичанам вбивают в головы ненависть к Советской России, а что толку? Черчилль всю жизнь на это положил и чего достиг? Я встречался со многими простыми англичанами, рабочими, — это удивительно здравомыслящие люди. Они мало про нас знают, а правды вовсе не знают, зато нахлебались всякого вранья по уши. И что же? В них нет вражды, только любопытство и добросердечность. Любая нация, любой народ обладает безупречной нравственной интуицией. И никакой народ, именно народ, а не политики, не хочет воевать. Это аксиома.
