— Тогда так, — деловито сказал Сергей. — Давайте условимся о свидании, и я не буду отрывать вас от дела. Давайте встретимся часика через два. Подходит?
— Сережа, — спокойно сказала она, не раздражаясь, не психуя, — то, что ты мальчик не совсем воспитанный, я заметила сразу. Но всему есть предел.
Боровков счастливо заухал.
— Вера, клянусь, я не позволю себе ничего непристойного. Мне очень нужно встретиться с вами.
— Зачем?
— Не могу объяснить по телефону. Это похоже на амок. Уже несколько дней я в какой-то горячке. Мне трудно себя контролировать. Это вредит моей учебе. Вы слышите меня, Вера?
— Слышу.
— И что собираетесь делать?
— Пойду достирывать.
Она произнесла эту фразу с бездной чарующих оттенков. Боровков чуть не выскочил из будки, чтобы отвести душу в каком-нибудь диком действии, хотя бы перевернуться через голову.
— Дорогая Вера Андреевна, — сказал официально. — Каким бы кретином я вам сейчас ни казался, это обманчивое впечатление. Оно скоро пройдет. Вопрос очень серьезный. Я обращаюсь к вашему состраданию, как умирающий от жажды путник. Дайте кружку воды напиться.
— Не дам! — ответила Вера Андреевна, но трубку все же не положила. Выждав паузу, она добавила: — Пойми, Сережа, все это забавно и весело, но у меня нет времени на подобные пустяки. Ты малость ошибся адресом. Найди себе ровесницу и хоть чертом перед ней скачи. А я в эти игры давно не играю.
— Если бы это была игра, я бы тебя не побеспокоил. У меня тоже своя гордость есть.
— Это игра, Сережа. Причем нелепая, вульгарная.
Перед ним была стена, в которой нет брешей. Он знал, в чем его слабость. У него не было любовного опыта, и приходилось ломиться наугад. Его знания в этой области были почерпнуты из книг. Зато его самоуверенность границ не имела. Сердце его и мозг на мгновение одеревенели. Он сказал скорбно:
— Соглашайся, Вера! Я все равно от тебя не отстану.
— На что соглашаться?
— Чтобы у нас было свидание. Как у людей.
Впервые голос ее дрогнул, за тысячу километров он почувствовал ее легкий испуг. Даже не испуг, а недоумение. Она не желала заглядывать за край, к которому он ее тащил волоком. Но догадалась о существовании этого края. А до этой минуты, до прозрения, летала в поднебесье вольной птахой. Парила над всем миром, и за границу вояжировала, откуда привозила шикарные свитера.
— Сережа, прошу тебя, оставь меня в покое! Ты пожалеешь о том, что затеял. Обожжешься, да поздно будет.
— У тебя какой-то кинотеатр возле дома. Я тебя буду ждать там в восемь часов. Тебе удобно?
