Вскакиваю. Лёха смотрит на меня с любопытством.
— Куда?
— К нему!
И то ли радость во мне клокочет, то ли бешенство.
— Не спеши, — бурчит он. — Давай-ка попрошу ребят номера пробить. На всякий случай…
* * *
Я гнал «мазду», рискуя влететь в ДТП и мысленно нанося Петечке одно телесное повреждение за другим.
Да всё совпадает, всё! Во-первых, он тоже был на встрече одноклассников. Во-вторых, вполне мог проследить, куда мы с Томкой направились в обнимку. Вот только скрытая камера… Как ему, гаду, удалось её установить?
Ну вот, значит, удалось как-то…
И ведь всегда был такой! Помню, перевели его к нам в пятый «бэ», так он с чего начал? Принёс в школу спичечный коробок с театральный гримом (у отца позаимствовал) — и мы, как дураки, щеголяли весь день с фингалом под правым глазом!
Сколько раз ему собирались рыло начистить за его проказы — как-то вот уберёгся…
Припарковываю машину у скверика, что напротив Петькиного дома, набираю номер.
— Петя, — говорю я с натужной приветливостью, и всё равно, боюсь, голос мой звучит несколько зловеще. — Здравствуй, Петя…
— Антошка! — восклицает он в полном восторге. — Слушай, Антошка! Со мной тут удивительный случай произошёл! Представляешь? Меня сенегальцы в баре побили! Нет, ты прикинь! Сенегальцы! Ладно бы ещё нумибийцы! А то…
Вполне солидарен с сенегальцами.
— Петя, — цежу я. — Нам надо встретиться.
— Прямо сейчас?
— Прямо сейчас!
— Н-ну… видишь ли… — Голос его нисходит на рокочущие солидные низы (было время, работал Петя чтецом-декламатором в городской филармонии). — Я-а… сам понимаешь, я бы рад, но… потрясён событием… Нервное расстройство… Нет, ну ладно бы, я понимаю, конголезцы…
— Сто грамм коньяка? — угрожающе осведомляюсь я.
— Армянского, — строго уточняет он.
Ладно, будет тебе коньяк! Дай только из дому выманить… Мы уговариваемся с ним о месте встречи, однако, стоит отключиться, следует ещё один звонок.
— Не, — с сожалением сообщает Лёха Мыльный. — Не он. Не Петька… Это тебя кто-то другой разводит.
Сказать, что я ошеломлён, — ничего не сказать. Рушится всё: от окрепшей было надежды до любовно выстроенного образа врага.
— Точно?
— Да точно, точно…
— А если не разводит?.. — охрипнув, спрашиваю я.
В ответ — циничный ментовский смешок:
— Тогда кончай кобениться и завязывай с войной в Сирии…
* * *
И здесь наврал! Конечно, никакие сенегальцы ни в каком баре его не били — разве что чуть-чуть. Незапятнанно белый пиджак, благородная бледность лица, под глазами, правда, синеватые тени, но ни в коем случае не синяки.
