Я уже не обходил за день двадцать клиентов, иногда мне удавалось побывать у десяти, а иной раз всего лишь у трех. Если с самого утра меня постигали две неудачи подряд, я не решался продолжать свои попытки. Однажды я долго ходил мимо кузницы, внутри раздавался грохот молотов, пламя отбрасывало яркий отсвет на окна; наконец я решился и вошел.
Кузнец срезал лошади мозоли и примерял подкову, а двое подручных чинили колесо. Я стоял у двери и ждал. По опыту я уже знал, что нельзя мешать людям, когда они работают, надо стоять у двери и терпеливо ждать. Пока я смотрел на рассыпающиеся во все стороны искры и прислушивался к шипению мехов, я понял, что говорят обо мне.
— Шляются тут всякие, — сказал один из подручных, обращаясь к кузнецу. — Опять какой-нибудь бездельник. Гуляет себе. Нет чтобы поработать, — добавил другой.
А мальчишка-ученик закричал пронзительным голосом:
— Покупайте пуговицы, подтяжки, английские булавки! Покупайте, покупайте!
Наконец они утихомирились и снова занялись колесом, а кузнец положил подкову на наковальню и начал бить молотом, чтобы придать ей правильную форму. Ученик щипцами держал подкову, кучер высоко поднял копыто лошади, крепко зажав ей ногу. Эти люди трудились, они зарабатывали свой хлеб. И я представил себе, как сам в точно назначенное время входил в красивую, чистую контору и садился за приятную, чистую работу. А теперь вот бегаю по городу и докучаю людям. В первый день работы я был еще способен заниматься новым делом с вдохновением, тогда я вошел в мастерскую маляра как великодушный монарх, как посланник великой державы, имя которой Пресса, но теперь я был на это уже не способен. Теперь я был жалким коммивояжером, который пытался навязать людям совершенно ненужную им вещь.
Вдруг дверь позади меня отворилась, и в мастерскую кто-то вошел. Я обернулся: это был еще один коммивояжер. Он поставил возле себя чемоданчик, громко сказал: «Доброе утро», — и при этом испытующе поглядел на меня — не конкурент ли. Я отрицательно покачал головой. Подмастерья снова начали язвить:
— Пусть постоят, хозяин, скоро их наберется целый десяток, и тогда прогони их всех скопом. Надоели!
К нам подошел хозяин:
— В чем дело?
Не дав мне произнести и двух слов, он прервал меня:
— Подписаться потому, что вы заступаетесь за ремесленников? А вы позаботились о том, чтобы снизили налоги? Ваш юрист — просто курам на смех, что он пишет! Он ведь закадычный дружок советника из финансового управления. Нет. Хватит. И незачем попусту тратить слова. Покорно благодарю. — Он повернулся к моему коллеге — А вам что угодно?
