— Совсем ничего, — что было чистой правдой. Володька не только не понимал, что творится в этом мире, но и то, что сам он чувствовал, оставалось для парнишки загадкой: не смятение, не тоску, не боль, нечто среднее, противно тянущее где-то в груди, словно сердце всеми сосудами тянулось к желудку.
— И не поймешь, пока он тебе не поможет, — Пёс кивнул на Геометра, лихорадочно чертящего что-то.
— Это как? — кажется, до Володьки потихоньку начал доходить смысл происходящего.
— Твоя душа отделилась. Пока мы не вернем ее в тело, ты ничего не можешь понимать. Самостоятельно — почти ничего, — Хранитель безразлично пожал плечами, коснулся губ краем чашки и неожиданно поставил её на блюдце, так и не отпив, — его взгляд неотрывно следил за чертежником.
— Почему? — мальчик наконец нашел того, кто хоть что-то ему объяснял, а не отнекивался, открикивался, отмахивался или игнорировал.
— Душа связует мозг и тело. Без нее никак. Бывают бестолковые, конечно, — Пёс покосился в сторону окна, у шторы парила в воздухе тень, теплыми переливами она становилась то темнее, то прозрачнее. — Но без них никак.
— А он… — Володька прикусил губу и принялся сосредоточенно разглядывать ковер. На тень смотреть вовсе не хотелось. Это служило бы подтверждением тому, что он верит, а он не верил, не мог верить в то, что всё это происходит именно с ним, и никак не походит на сон.
— Вернет-вернет, не сомневайся, — в голосе Пса зазвучали чуть слышные металлические нотки.
— А-а-а… — мальчик совсем растерялся и сделал еще один глоток напитка, именуемого чаем. — А как же…
— Нет-нет, — Хранитель изобразил некое подобие ободряющей улыбки, что получилось из рук вон плохо, — ты можешь спать, есть, бояться, желать, но не сможешь вспомнить ни о необходимости сна, ни о том, что ты ел, ни о том, почему у тебя возникли какие-то желания. Связи никакой.
— Зато у нас есть исключение, — вошедший первым Ман слышал последние фразы Храни теля и, словно подтверждая эти слова, следом в комнату проследовал Ёл.
— И доказательство. — Геометр поднял взгляд от бумаг. — Кворум. Кворум, кворум, кворум. Ну-с, как там? — он кивнул на дверь, обращаясь к Ёлу.
— Ничего нового. Стены держат, да и присмирели как-то, словно чувствуют что. Только две бесноватых в «таверну» забредали. Ман их быстро успокоил.
Профессор кивнул и вкратце рассказал о том, что «бесноватыми» оказались две души: совсем юная, только посланная в Теневую Создателями, никогда не видевшая графика и лишь желающая скорее оказаться у дела, дрожащая, отливающая красным. Компанию ей составила старая, прошедшая множество жизней, но почти не помнящая предыдущего своего опыта, едва ли не полыхающая горячими волнами черного. Обе требовали графика, обе подпитывались желаниями друг друга — неизвестно, как и встретились. Ман усердно растолковал необходимость дождаться, тихим вкрадчивым голосом объясняя, насколько важно, чтобы чертеж был проверен и создан с большим тщанием. Постепенно души успокоились, ускользнув едва уловимыми чуть теплыми тенями за двери «таверны».
