— Как знаешь…
— Не переживай за меня. Когда все раскроется, я буду готов нанести удар.
Неожиданно за спиной простонал Ив.
— Все! Мне пора, — заторопился Драго. Он кинулся к спящему барону и принялся шептать заклинание, снимающее «гири сна».
— Ты так бьешься… — прошептал со свистом дракон, — Мне жаль тебя, Касандер.
Зеркало блеснуло зеленью, и дракон испарился, оставляя комнате единоличные права госпожи в зеркальной глади.
3
Дитрих находился в окружении пожилых служанок. Архатейки бесконечно долго и суетливо помогали ему выбрать наряд на бал. Принц не захотел облачаться в доспехи эфийца и, рискуя вызвать гнев отца, сам попросил подобрать ему что-нибудь из традиционных костюмов южан.
Его немного сердила несправедливость, с которой относится к нему отец, да иц мать никогда не защищала сына. И Дитриха задевало ее пассивное участие в семейной жизни. Пахло лицемерием, особенно учитывая то, что после выяснений отношений с отцом, Ева проводила часы в увещевании его, Дитриха, и обсуждении неправильного поведения Тау.
«Если она считает, что отец неправ в отношении меня, почему бы ему прямо не сказать это в лицо?» — подумал про себя Дитрих, — «Неужели не ясно, что иногда компромисс невозможен? Неужели я ей совсем не дорог?».
От нахлынувшей тоски Дитрих дернулся и портниха, примеряющая на него выкройку, нечаянно уколола принца иглой.
— Ой, простите, Ваше Величество! — женщина испуганно прикрыла рот рукой.
— Да все нормально, — Дитрих потер атакованный локоть, — Я сам виноват. Мне трудно долго стоять на одном месте.
— О, я Вас понимаю, — у портнихи как гора с плеч упала, — Только ваша матушка может терпеливо ждать. Она сама кротость.
— Угу, — протянул Дитрих, морща лоб.
— А вы так не думаете? — женщина продолжала развивать тему, попутно прилаживая ткань к фигуре принца. Вообще, Дитрих прекрасно понимал, что словоохотливость национальная черта архатейцев, и только стоит неосторожно ляпнуть лишнего, как любой смуглянин быстро уцепится за слово и разовьет в целый роман. Поэтому Дитрих предпочел не отвечать на вопрос.
— Знаете, я восхищаюсь вашей матушкой, — не унималась портниха, — Она такая добрая, вот с утра снова принимает страждущих, больных, калек, сирот, бедняков. Наверное, у нее огромное сердце раз на всех хватает.
— Ну, да, — не выдержал принц, — На посторонних только и хватает. Ведь так просто час в день уделить незнакомым людям, улыбаться им, за руку подержать. И все, ты уже святой. У моей матери болезненное пристрастие к славе ангела доброты. Она же просто обожает любовь народа, его почтение и преклонение. А это чистой воды актерство и лицемерие, она помогает не ради блага других, а ради собственного тщеславия.
