— Увести! — Тау вскочил с трона и махнул рукой стражникам, — Бросьте его в темницу и отрубите язык, чтобы больше не смел оскорблять мой слух именем грязного колдуна, проклятого временем.
— Ха-ха! — Хизу не унимался, — Отруби мне язык, но этим ты ничего не изменишь. Судьбу не перехитрить, тебе не под силу стереть предначертанного. Касандер — твой крест! Крест!
Стражники поспешили исполнить приказ короля и потащили пленника проч. Чивори продолжал кричать проклятия, но его голос слышался все тише, поглощаемый камнем древнего замка.
Из-за королевского трона вышла молодая женщина с мягкими чертами лица. Казалось, со дня начала правления королева Ева не постарела ни на секунду. Но мало кто помнил, что такова особенность рода Милиотар. Бархатное зеленое платье с россыпью золотых бусин, скромные косички и вечная милая улыбка делали Еву особенно привлекательной.
— Тау, прости, я все слышала, — произнесла она, кладя руку на плечо мужа.
— Хорошо раз так, — кивнул тот, — Ты читала творения Хизу?
— Пророчества, — Ева взяла с колен мужа потрепанную книгу в кожаном переплете, — И почему он назвал себя старцем Року.
— Создавал выгодный образ. Мудрому старику, бравирующему опытом, всегда охотно верят.
— Говорят в народе настоящий ажиотаж, — Ева брезгливо отложила книгу в сторону, — «Пророчества» пользуются огромным успехом у так называемых модников из среды интеллектуалов, более-менее грамотных слоев общества и у черни, которой зачитывают сие творение первые две категории граждан. И, несмотря на то, что книга запрещена, ее читают и даже переписывают от руки.
— Пускай. Денежные штрафы казне только на пользу, — на Тау слова жены не произвели должного впечатления.
— Но милый… Меня беспокоят подобные настроения.
— Недовольные есть всегда. Ничего сверхъестественного не происходит.
— Тау, да ведь Хизу обещает возврат Касандера. Он пишет в «Пророчествах», что мы такие негодяи сгноили мальчика, и он придет мстить. А вместе с ним на нашу семью ополчится земля Архатея.
— Ты что испугалась слов человека, который жаждет власти и раздувает общественную истерию только, чтобы на ее волне обогатиться? Брось. Теперь, когда Року пойман, всем станет ясно, что он из себя представляет.
— Знаешь, — Ева положила руку на живот, — Перед рождением нашего второго столь долгожданного ребенка особенно неприятно слышать напоминания о брате… Я хочу забыть. Точно знать, что Касандер умер. Но из-за разговоров о «Пророчествах» мне страшно…
