Бились мечами
И топорами,
Трупами каждый отмечен их шаг.
Брызгами стали
Искры блистали,
Воины Родрика биться устали,
И сокрушен был заносчивый враг.
Чествуют пусть все шотландские кланы
Род наш, геройскую нашу семью.
Пусть у живых зарубцуются раны,
Вечная слава полегшим в бою.
Вражьей дружине
Нами был ныне
Памятный дан и кровавый отпор.
Павшим героям
Вечный покой им!
Вражьими стягами лица закроем,
Чтобы угасший порадовать взор.
Гордые нашей победою, братья,
Вновь к замку Аспена держим мы путь.
Нас ожидают любимых объятья,
Сможем от бранных трудов отдохнуть.
Сбросим кольчуги.
Девы-подруги
С нашего смоют чела пот и кровь.
Машут нам с башен.
Замок украшен.
Стол уже гнется от питий и брашен.
Ждут нас там песни, вино и любовь.
1799
ХЕЛВЕЛЛИН
Весной 1805 года один
весьма одаренный юноша,
всеми любимый за приятный
нрав, погиб, заблудившись
на горе Хелвеллин. Его
останки были обнаружены
лишь три месяца спустя,
причем возле скелета
находилась ревниво
охранявшая его собака,
неизменная спутница своего
хозяина во время его
частых одиноких блужданий
по диким местностям
Камберленда и
Уэстморленда,
Я по склону взошел на Хелвеллин могучий.
Подо мною клубилась туманная мгла.
В тишине лишь порой раздавался над кручей
Повторяемый скалами клекот орла.
Справа Страйденский кряж над Ред-тарном
вздымался,
Слева Кетчидикем-исполин возвышался...
Вдруг узрел я, лишь взор от вершин оторвался,
Ту тропу, что для путника смертной была.
Среди вереска здесь он лежал бездыханный,
И, могилы лишен, как презренный злодей,
С неживою природой был слит неустанной
Разрушительной силой ветров и дождей.
Но останки его в этом месте безвестном
Охранялись одним существом бессловесным,
И, всем шорохам чутко внимая окрестным,
Отгонял этот страж воронье и зверей.
Сколько дней, верный друг, колыханье одежды
Принимал ты за жизнь! Сколько долгих недель
Верил - спит он, пока не развеял надежды
Вместе с плотью хозяина буйный апрель!
Разве не заслужил он кончины достойной?
Но, увы, ни молитвою заупокойной,
Ни слезой материнской, ни веткою хвойной
Не почтен был уход его ранний отсель.
Князь, которого рок уравнял с селянином,
Возлежит, осенен своим гордым гербом;
Гроб дубовый под черным стоит балдахином,
Изукрашенный золотом и серебром.
Сотни факелов ночью пылают в столице,
Погребальная музыка тихо струится,
Путь последний свершает монарх в колеснице,
Провожаемый всем многолюдным двором.
Но тебе умереть, о паломник, пристало,
