— Не допытываются, куда ходишь, чем занимаешься?
— Нет... А что ты этим хочешь сказать? — Валя вдруг смутилась, уловив в его словах не то насмешку, не то подозрительное любопытство.
— Ничего, я просто так, пошутил,— ответил Лукашик и, подойдя к стене, щелкнул пальцем по фотографии.— Столько девчат... А где ж хлопцы?
— На нашем курсе был только один, да и тот заболел, когда надо было сниматься. Вот мы и без хлопцев...
Лукашик чувствовал себя неуверенно. Что-то сковывало его. Казалось, и говорить ему не о чем.
— Дождь перестает, мне пора...— Лукашик нарочно заговорил об этом — хотел знать, что скажет Валя.
Девушка вскочила со стула, раздвинула занавески и прислушалась.
— Дождь и не думает переставать. Подожди еще немного.
Он обрадовался ее словам, но не подал виду.
— Да что мне дождь? Пять минут — и я дома.— Лукашик сделал шаг к двери.
— А я не пущу,— Валя шаловливо загородила ему дорогу.
Лукашик шагнул к Вале и осторожно привлек ее к себе. Она на миг замерла, будто раздумывая, а потом вдруг вырвалась из его объятий. Лукашику показалось, что глаза ее загорелись гневом, и он сразу отступил;
— Не обижайся, я нечаянно.
— На первый раз прощаю.
— А на второй? — улыбнулся Лукашик.
Возможно, Валя сжалилась над Лукашиком или подумала, что зря обидела человека,— только она подошла к нему и погладила по русым волосам.
— Все зависит от тебя,— сказала девушка, и в душе Лукашика вновь ожила надежда.
Пожалуй, безопаснее было поговорить о чем-нибудь постороннем, и Лукашик начал хвалить свою хозяйку, рассказал, что она всегда оставляет ему ужин, когда он где-либо задерживается.
Валя неожиданно всплеснула руками и сказала, что они тоже могут поужинать.
— Я только не знаю, хорошо ли это — приглашать мужчину на ужин, тем более...
— Тем более голодного,— подмигнул Лукашик,
Валя засмеялась и начала собирать на стол.
Лукашик резал хлеб тупым ножом и наблюдал, как быстро и аккуратно расставляет она посуду, как мелькают ее ловкие руки, обнаженные до плечей, как тонкие ловкие пальцы раскладывают хлеб, нарезают ветчину и огурцы...
Когда все было готово и они сели за стол, Лукашик прищелкнул языком:
— Вот бы сюда еще какого-нибудь зелья!
— Зелья? — переспросила Валя. Ее руки на миг застыли, а взгляд остановился на лице Лукашика.— Ой, правда! Хорошо, что ты напомнил.
Она наклонилась, открыла дверцы столика и, пошуршав бумагой, достала бутылку рябиновки. Потом вынула стакан с ложечкой и выбежала на хозяйскую половину. Оттуда вернулась уже с двумя чистыми стаканами и поставила их перед Лукашиком.
