Привел себя в порядок и спустился в ресторан поужинать. В зале было полно народу, и ему с трудом удалось отыскать в дальнем углу столик на двоих, видно, только-только освободившийся — еще не успели убрать посуду. Капитан сел лицом к стене: почему-то не хотелось смотреть в зал, на пеструю людскую массу — жаждущих и уже как следует подогретых вином, весело болтающих и позевывающих в сонной одури... Все это было одинаково неприятно для трезвого глаза.
Корицкий читал меню, когда официант в черном смокинге усадил напротив молодую женщину, а сам принялся убирать посуду.
— Надеюсь, вы не будете возражать? — с какой-то наигранной вежливостью спросила женщина и улыбнулась.
«Не тот ли голос, телефонный?..» — подумал капитан и ответил:
— Нет, не буду.
Подошел официант, принял заказы — сначала у дамы, затем у него.
Корицкий попросил принести бокал сухого вина и бифштекс с яйцом.
В ожидании заказа капитан время от времени бросал короткие взгляды на симпатичную и со вкусом одетую соседку. У нее были пышные черные волосы, видно, крашеные, большие темные глаза, нос с горбинкой, красивый рот. Красная, грубой вязки кофта плотно облегала ее покатые плечи, высокий бюст. А руки! Длинные интеллигентные пальцы с броским маникюром, на пальцах перстни с блестящими — возможно, искусственными — камнями. Кто она? Манекенщица? Артистка? Учительница? Ответить, пожалуй, никто не смог бы. Не то время, когда по одежде легко определяли происхождение человека и его место в обществе...
Женщина достала из модной сумочки пачку сигарет, эакурила.
Вскоре подали ужин, и оба дружно принялись за еду. Со стороны можно было подумать, что за столиком семейная пара.
Дама налила себе из маленького графинчика золотистого вина, и они, молча кивнув друг другу, выпили. В другой раз капитана потянуло бы познакомиться с соседкой, поболтать о том, о сем, но сегодня не было решительно никакого желания заводить новое знакомство. Все его мысли уносились к той, которую не удалось повидать... Чем она сейчас занята? Ужинает? Помогает дочке делать уроки? А может, думает о чем-то своем, сокровенном? Может, пишет очерк о человеке, в припадке ревности убившем жену?.. Корицкий даже вздрогнул, представив, как ей, Веронике, пришлось выслушать на суде всю ту ужасную историю...
В это время дама неосторожным движением опрокинула на столе бокал, Корицкий подхватил его у самого края и поставил на место.
Дама благодарно улыбнулась;
