Земля, одержимая демонами. Ведьмы, целители и призраки прошлого в послевоенной Германии | страница 71

. За короткое время бóльшая часть завалов была аккуратно сложена у оснований разрушенных зданий, а улицы расчищены, но через четыре года после войны, как свидетельствует фотография на странице 118, вывески, размещенные на стенах домов американскими оккупантами, все еще с мрачной иронией предупреждали, что смерть — это навечно.

К моменту неожиданного прибытия Грёнинга Мюнхен уже был на взводе. Редакции газет одолевали люди, ищущие его или информацию о нем, — телефоны в них звонили не переставая[305].

Приемные врачей переполняли пациенты, спрашивающие, как можно встретиться с ним[306]. Однажды пришлось вызывать полицию в дом Мецгеров, глухих супругов, где собралось от 600 до 800 человек только из-за слухов, что Грёнинг планирует приехать туда[307].

Эта реакция далеко превзошла все, что происходило в Херфорде. Разумеется, Мюнхен был гораздо больше. Даже после резкого сокращения его населения вследствие войны оно все равно в 15 раз превышало количество херфордцев. Между этими городами были и другие отличия. Если в Херфорде преобладали протестанты, то в Мюнхене было больше католиков. Хотя мюнхенские избиратели относительно неохотно голосовали за нацистов — с большей неохотой, чем жители Херфорда, — Мюнхен тем не менее являлся родным городом НСДАП, и партия увековечила этот факт, окрестив его Hauptstadt der Bewegung, «столицей [нацистского] движения». Именно в Мюнхене австриец Адольф Гитлер вступил в баварскую армию для участия в Первой мировой войне. Именно здесь он жил после войны, работая в военной разведке и вынюхивая политических противников. Переворот, который он помог организовать в этом городе в 1923 г., — «Пивной путч» — впервые привлек к нему общенациональное внимание.

Однако Мюнхен играл и другие роли. В ходе революции 1918–1919 гг. в Германии он являлся передним краем повстанческого движения социалистов и столицей недолго просуществовавшей Баварской советской республики. Как «Афины на Изаре»^>{10}, этот город воплощал определенную свободу и широту мышления и традиционно служил прибежищем большого и пестрого сообщества художников, писателей, артистов и ученых, не говоря уже об эзотериках, фантазерах и авангардистах всех мастей. Перед Первой мировой войной в их число входил «Космический круг», группа, объединявшая спиритуализм, сексуальное раскрепощение, язычество и поэтические чтения, а после войны — ультраправое оккультистское «Общество Туле», названное в честь утраченного скандинавского города, вроде Атлантиды. (Многие участники «Общества Туле» впоследствии стали главными лицами в нацистской партии.)