История отношений Бруно Грёнинга и Федеративной Республики Германия продолжала развиваться, а толпы — собираться, однако характер собственной истории Грёнинга изменился. К моменту своего прибытия в Мюнхен в августе 1949 г. Wunderdoktor собрал вокруг себя растущий пестрый круг последователей и помощников. Эта непостоянная свита со временем включила в себя философов, фотографов, адвокатов и даже скульптора, следующего за ним по пятам и трудившегося над его бюстом, а также Гельмута и Аннелизе Хюльсманов из Херфорда и кинодокументалистов Рольфа и Эрику Энглер[300].
В ней состоял также некто Эгон Артур Шмидт, прежде трудившийся в отделе радиовещания министерства пропаганды Третьего рейха и ставший первым менеджером Грёнинга[301]. Он общался с прессой, составлял расписание приемов и вел переписку. Шмидт издал в 1949 г. книгу о событиях в Херфорде — «Чудесные исцеления Бруно Грёнинга». В ней он сделал общеизвестное ныне заявление, что медицина, не сумевшая позаботиться о жизни души, — это несостоятельная медицина. «Вера, — писал он, — любимейшее дитя чуда»[302]. Что такое верования, бывший сотрудник министерства пропаганды, без сомнения, хорошо знал. Примечательно, что его личное дело как члена НСДАП включает рентгеновский снимок, свидетельствующий о тяжелом артрите тазобедренного сустава, из-за которого ему было трудно ходить[303]. Возможно, эта проблема изначально привела его в Херфорд, где он познакомился с Грёнингом, или же, как некоторые бывшие нацисты, ему попросту было тяжело (по крайней мере, какое-то время) найти работу.
Явление, возникшее в гостиной дома херфордского семейства из среднего класса, к этому моменту разрослось, охватив тысячи страждущих во многих частях страны — сначала в Гамбурге, затем в Гейдельберге и теперь в Баварии. При содействии неизменно ретивой прессы Грёнинг стал феноменом национального масштаба. С изменением его окружения и ростом популярности произошли перемены и образа, в котором он представал перед публикой. Что именно излечивал Грёнинг, было в то время неясно; не более очевидно это и сейчас для нас, рассматривающих его с расстояния во много десятилетий.
* * *
Когда Грёнинг прибыл в Мюнхен, признаки разгрома были еще повсюду. В общей сложности 66 воздушных налетов с июня 1940 г. по апрель 1945 г. полностью уничтожили порядка 13 000 из 60 098 городских зданий. Еще 8000 серьезно пострадали. В центральных районах города, например рядом с главным вокзалом, было сровнено с землей до 74 % построек
