– А аднойчы, у нашую вёску цыгане прыехалі: мужык з жонкай, ды ці пяць, ці шэсць цыганят, – продолжала Ивановна, – Меншаму цыганенку гадоў шэсць было, а старэйшаму – гадоў дваццаць пяць, можа і троху больш, ня памятаю, Цішкам яго ўсе называлі. Адразу, неяк, пужаліся іх нашыя, лічылі, што красці будуць…133
…А на самом деле, цыгане оказались порядочными. Цыганка-мать зарабатывала тем, что гадала; у цыгана-отца конь, плуг, телега были, соответственно, тоже зарабатывал кое-что; дети также от работы не отлынивали, помогали местным по хозяйству, в том числе и самый младший цыганенок старался от старших братьев и сестер не отставать. Один только Тишка (Тимофей – странное имя для цыгана) был шалопаем: подбухивал, девок тискал, мог и украсть чего-нибудь. Пару раз ему местные хлопцы морду били – помогало, но временно. Зато пел хорошо, военные песни умел, цыганские, естественно, тоже, поэтому завсегдатаем и почетным гостем многих праздников и застолий становился. Терпели его, так как и среди местных белорусов таких оболтусов хватало, да даже еще и хуже имелись. Но совершил он одну серьезнейшую оплошность: связался с малолеткой из Курганов. Тягаться с нею начал, когда ей вообще лет четырнадцать было, а в пятнадцать она от него родила. Вроде все и по обоюдному согласию у них случилось, однако закон есть закон, грозила Тишке за это серьезная статья, в любую минуту могли придти и забрать. И еще кое-что произошло с его участием: однажды Дарья, по поручению отца, направилась в Курганы пешком одна; на обратном пути ее заловили местные хлопцы, хотели зачем-то в лес затащить, то ли просто попугать, то ли какие-то более серьезные намерения у них имелись; а Тишка, абсолютно случайно оказавшийся неподалеку, спас ее, однако был неплохо так избит; после этого, предсказуемо, между молодым цыганом и молодой русской девкой искра проскочила, романтика, любоў134, каханне135… Насколько все далеко зашло – никто не знает, но, на фоне возможного скорого ареста, Тишка начал подбивать Дарью на побег из дома вместе с ним. Каким-то образом про это узнал Анисим, разозлился, дочь выпорол, запер в доме на неделю. Через неделю заточения, ей, вероятно, удалось-таки каким-то образом сбежать, и после этого ее больше никто не видел. Все очень сильно удивлялись, что ее возлюбленный Тишка остался в деревне; кроме того, он уверял, что к побегу не причастен и где Дарья он не знает. Дарью искали всей деревней, милицию привлекали к поискам – не нашли. А вот Тишка через некоторое время повесился в бане голый…
