Служка уже несколько раз окликал его. Жаба не обращал внимания.
— Ваша милость...
Молчание. Руки теперь ставят на дно леса. Много лесов.
— Ваша милость, эти... ходоки из щучинской окрестности просят подати убавить. Сорок два человека по количеству деревень. Не идут прочь.
— И не думай. «Иди с подарками — и хорошо тебе будет», — сказал Соломон. А я в коллегиуме учился, я чуть-чуть умнее Соломона.
Потом на дне корыта появились уже хатки, домики, садки, коровки и лошадки на зелёных пятнах.
— Криком кричат, ваша милость.
— Тогда повесить, — гикнул Жаба. — По-ве-сить. «Наказывай сына и не возмущайся криком его», — сказал Соломон. А я поумнее Соломона. Я, может, сам есть бог. А?
— Да. Да.
— Ступай.
Служка пошёл, решив всех не вешать, а повесить, ради острастки, одного-двух. Жаба расставлял теперь на дне фигурки людей. Куклы были деревянными. Руки, скреплённые на суставах нитками, болтались. Наконец ящик опустел. Войт потянул из сулеи и отставил её. Оперся подбородком на кулаки и сверху стал смотреть на корыто.
Плыли реки, стояли красивые города, паслись на заливных лугах стада. Жаба смотрел на эту живую, cчастливую земную ложбину с умилением.
— Хочешь ко мне? — спросил он у одной куклы.
Кукла молчала.
— Смотри, пожалеешь.
Он взял соседнюю фигурку и поставил её ближе к хате... Потом вздохнул и вытащил из дна бочки шпунт. В корыто несильной струёй полилась вода...
— «От человека к животным и гадам», — прошептал Жаба.
Ноздри его дрожали, расширялись. Вода уже разлилась по дну корыта, достигла куклам до колен. Жаба переставил тех из них, которые были близко, на крыши хаток. Остальные постепенно погружались в воду и не всплывали, ибо в ножки был залит свинец.
Вот уже залило овец... коров... лошадей... Некоторые черепяные и костяные фигурки всплыли, ибо были полыми внутри. Вода постепенно набиралась в них, и они медленно опускались в неё. Другие остались, шевелили под напором течения руками, вздымали их по мере того, как поднималась вода. Словно тянули эти руки к тем, которые были на крышах.
Потом вода залила их с головой, и они стояли, подняв руки вверх. Течение начало покрывать дворовые строения... кровли...
Войт взял одну куклу с крыши и поставил её на колокольню. Вода уже залила хаты и деревья. Только плавали, постепенно заполняясь водой, несколько кукол. Маленькие пузырьки вырывались у них из ртов: видимо, в воздушный колокол их полого тела вели тонкие, как волос, проходы.
Жаба взял одну фигурку и поставил её на край корыта. Улыбнулся ей.
