Сегодня достославный синедрион сидмя сидел в большом судном. Отдохнув после охоты, хорошо таки выпив накануне (а Лотр ещё и разговевшись), отцы непосредственно приступили к важному делу, ради которого жили в этой земной юдоли и носили мантии и рясы разного цвета, в зависимости от того, как кому повезло.
Зал был, собственно, верхней половиной восточного нефа. Замковый дворец был построен в виде базилики, как церковь, и имел шесть нефов, из которых средний был лишь немного выше остальных. К нему прилегало по два боковых нефа с каждой стороны и один поперечный, трансепт. Средний неф был во всю высоту здания и служил залом для тронных приёмов. В трансепте были покои великого князя, а потом короля и их дворов, теперь довольно запущенные. Боковые и поперечный нефы были после похода Витовта на Псков разделены на два этажа. В нижнем этаже западного нефа жила стража, во втором — привилегированные воины. Другой западный неф служил жильём для замковых жителей, и там были скарбница и подземный ход за Городничанку. В первом, восточном нефе, на двух этажах, были жилища для уважаемых гостей и огромная дворцовая часовня. И, наконец, в первом этаже крайнего восточного нефа были темницы для родовитых и склады оружия.
На втором этаже значительную часть помещения занимал большой судный зал (малый был в трансепте, под боком у короля), а меньшую, отделенную от него при Витовте же стеной в три кирпича, — пыточная. Из неё скрытый ход в стене вёл через все этажи под землю, где были камеры для узников, а ещё глубже — каменные мешки, в которых терялся навсегда след человеческий и откуда за столетие с лишним не вышел, кажется, никто, даже на кладбище. Об их жителях просто забывали и, если спущенный вниз жбан с водою через три дня полным возвращался назад, — закрывали дырку в потолке мешка камнем, будто запечатывали кувшин с вином, а через полгода, когда переставало вонять, спускали туда же на верёвке нового узника. Из-за того, что судный зал был в верхней части нефа, острые готические своды с выпуклыми рёбрами нервюр висели едва не над самой головою, поперечно-полосатые, в красную и белую полосы. Узкие, как щели, верхние части окон были у самого пола, и поэтому свет падал на лица членов суда неестественно, освещая лишь нижнюю часть подбородка там, где он переходил в шею, клочок под нижней губой, ноздри и верхнюю часть верхних век с бровями. Носы бросали широкую полосу тени на лоб, беспросветная тьма лежала в глазницах, и лица судей казались поэтому зловещими, необыкновенными, такими, каких не бывает у людей.
