— Марина! — поторопилась Лидия Григорьевна. — Ты в поликлинику?
— Добрый день, Лида, — сухо ответила она. — Да, туда.
Вадим прошёл мимо неё, и она посмотрела на него как на пустое место. Лета с трудом сдержала желание отшатнуться, когда мать подошла к ней.
— Я что тебе говорила? — сквозь зубы процедила она, наклонившись к Лете. — Что это такое?
— Это случайно… — струсила Лета.
— Случайно? Дура.
— Ну что тебе за дело? — шёпотом крикнула Лета. Сердце у неё колотилось всё сильнее, в глазах поплыло. Было до жути стыдно впадать в истерику на работе, но она не могла совладать с собой.
— Я тебе запретила с ним общаться.
— Ты мне всё запрещаешь! Жить запрещаешь!..
Мать пожала плечами.
— Я о тебе забочусь, — сказала она сухо. — Алкаш твой капитан, разведён и платит алименты на двоих детей.
— Ты мне пробоваться в училище запретила! — выговорила Лета неожиданно для себя самой.
Мать вдруг усмехнулась.
— И это тоже. Если ты не можешь сопротивляться мне, значит, ты не выведешь и корабль с полудня. Погибнешь сама и погубишь сотни человек. Я этого не допущу.
Лета беззвучно открыла рот. Её трясло. Что-то дёргалось в животе. Из последних сил она старалась не разрыдаться.
Из тени выступил Павел Григорьевич.
— Здравствуйте, Марина, — сказал он мягко, не то что бы официально, но как-то по-джентльменски.
Лицо матери стало непроницаемо-вежливым.
— Здравствуйте.
— Вы не возражаете, если я заберу Виолетту? — деликатно спросил дедушка. — Я ей дал поручение, надеюсь, сегодня всё будет готово.
— Иди, — коротко сказала Лете мать, развернулась и ушла в поликлинику.
Дрожь всё не утихала. Руки тряслись, колени подкашивались. Больше всего на свете Лета хотела немедленно забыть то, что случилось, сесть и начать что-нибудь делать. Павел Григорьевич довёл её до кабинета и включил древний компьютер. Завыли кулеры. Пластик от старости стал пергаментного цвета. На мониторе был — Лета не сразу поняла, что это такое — фильтр. Зеленоватое стекло в рамке.
Павел Григорьевич усадил Лету в кресло и пододвинул стул, но сам не сел.
— Извините, — сказала Лета, уставившись в пол. — Такая безобразная сцена. Мне очень стыдно. Извините.
— Что за история с училищем? — негромко спросил он.
Лета прерывисто вздохнула.
— Я хотела быть полуденицей. Как мама… А она мне запретила пробовать. Я ведь могла просто не пройти тестирование. Но она даже пробовать запретила! И курьером работать запретила. Теперь вот… С Вадимом встречаться запретила… Что она мне ещё запретит?! — Лета шмыгнула носом. Всё-таки пришлось вытирать слёзы…
