– Двести семьдесят футов.
– О, так вы измеряли расстояние?
– Да, шагами. Этот вопрос мне уже задавали.
– Вы не против показать точное место? Где проехал Киз и где стояли вы?
– Еще как против, но вынужден исполнять приказы начальства.
Будь Хефферан вежливым человеком, он спешился бы и повел лошадь в поводу. Однако, не испытывая ко мне ни малейшей симпатии, он поступил иначе. Не сходя со своего гнедого, он направился к парку, предоставив мне поспевать за ними на своих двоих; мало того, должно быть, этот тип шепнул лошади, что им негоже опаздывать. В жизни не видел, чтобы конь шагал так быстро. Похоже, коп мечтал потерять меня из виду и впоследствии свалить всю вину на меня, но я припустил за ним изо всех сил, как заправский спортсмен, а потому, когда Хефферан остановился на гребне невысокого холма, отстал не более чем на тридцать шагов. Справа внизу на склоне росло множество деревьев, больших и маленьких; слева я заметил заросли какого-то кустарника; но посередине открывался отличный вид на довольно протяженный участок дорожки для верховой езды. Дорожка эта бежала почти под прямым углом до ближайшего поворота, который находился не более чем в ста ярдах от нас.
Коп и теперь не пожелал сойти с коня. Если хотите продемонстрировать свое превосходство над собеседником, нет ничего лучше, чем говорить с ним, восседая на лошади.
Продолжая разговор, я постарался не показывать, что успел запыхаться.
– Значит, вы стояли здесь?
– Прямо тут.
– А он ехал себе на север.
– Точно, – показал рукой коп. – В том направлении.
– Стало быть, вы его видели. Но видел ли он вас?
– Да. Он поднял свой хлыст, и я помахал в ответ. Мы часто так делали.
– Но он не остановился, не посмотрел прямо на вас?
– Ни прямо, ни косо. Человек совершал прогулку верхом. Слушай, братец, – по его тону я догадался, что беседа наша близка к завершению, – меня один раз уже допрашивали ребята из убойного отдела. Хочешь знать, точно ли это был Киз? Да, это был он. На собственном коне. В собственных ярко-желтых бриджах, каких ни у кого больше нет, в собственном синем жакете и с черным котелком на затылке. И посадка у него особая; плечи сгорблены, стремена спущены. Это точно был Киз.
– Понятно. Можно похлопать вашу лошадь по крупу?
– Нет.
– Тогда не стану. Однако от души надеюсь, что однажды мне выпадет шанс потрепать за шкирку лично вас. Когда нынче вечером я буду обедать с инспектором, непременно замолвлю за вас словечко, правда не скажу какое.
