Букет красных роз - Александр Викторович Бондарь

Михаилу Кибальнику

Я очень странно отношусь к 8-му марта. В этот день острее чувствую, что не родился женщиной. И, конечно, так, как есть, лучше. Что бы я делал? Мысль о том, что суровые мужики, с которыми я поглощаю пиво у себя дома, смотрели бы на меня облизываясь, и старались бы аккуратно погладить, эта мысль вызывает… нет, даже не отвращение — удивление, может быть, какое испытываешь при соприкосновении с чем-то, глубоко посторонним. А, ведь я мог родиться женщиной. Почему нет? Мужчиной же родился.

…Только что я купил букет. Красные Розы. Сказал бы «красные, как кровь», если бы это не было так банально. Дождь закончился, и светит солнце. Такое яркое, что даже темные очки плохо защищают. «На свиданье ты принес мне букет из красных роз», — вертится у меня в голове. — «Для меня твои цветы, как признание в любви». Цветы почему-то всегда связывают с любовью, хотя без них не обходятся и похороны. Тем не менее, про смерть при виде цветов не вспоминают. Странно.

Но, вот, я и пришел. Здоровенная девятиэтажка. Смотрится угрюмо, насупленно, высокомерно. Постояв немного, я присмотрелся. Вот оно, их окно. Там движутся какие-то неясные силуэты, и гремит музыка. Совершенно очевидно, что оттуда гремит.

Я очень отчетливо ощущаю, что мне многого не хватает в жизни. И хорошо понимаю, что виноват сам. Просто, вот, не вписываюсь, в ту жизнь, которая течет вокруг, хронически не вписываюсь. Я — другой, не такой, как все. Лучше или хуже, если честно, не знаю. Просто другой. Про себя считаю, что лучше. Правда, иногда боюсь — хуже. Наверное, очень многие думают так, но на других мне плевать. Кажется, что вся жизнь: это когда другие сидят за праздничным столом, а ты проходишь себе мимо окна. Праздник в чужом доме меня раздражает. Но раздражает давно, и я привык. Сегодня, правда, будет по другому. Сегодня и я скажу то, что хотел высказать. Давно хотел. Хотя… вообще-то, я человек не злой. Просто, иногда знаешь, что должен сделать что-либо. Должен, а значит, и вопросов не будет. Но сегодня я сделаю то, что должен, с простым чувством: именно это я и хотел сделать.

Захожу в подъезд. Это все равно, как на амбразуру, как на войне. Меня, ведь, не ждут здесь. Теперь на третий этаж. Лифт я не вызываю, поднимаюсь пешком. Давлю кнопку звонка и только тут понимаю: отступать некуда, теперь только вперед. Я нерешителен по характеру, наверное, как большинство. И потому предпочитаю момент, когда Рубикон сзади и впереди Рим. Выбора уже не остается.