Я не подскочил в кресле от возмущения. Как опытный детектив, работающий под мудрым руководством Ниро Вулфа, я мог выслушать самую презренную ложь с известным достоинством. Немножко вздернув подбородок, я спросил:
– Фамилия женщины?
Кюффнер отрицательно покачал головой:
– Я не называл ее мистеру Вулфу, так как она попросила меня не делать этого. Конечно, вам-то уж ее фамилия известна.
– Я забыл ее. Напомните.
– Нет!
– Бог мой! – чуть раздраженно воскликнул я. – Если бы вы были, например, сенатором, естественно, я не мог бы даже предполагать, что вы назовете мою обвинительницу, но коль скоро вы такой пост не занимаете, то можете катиться ко всем чертям!
Кюффнер был явно обескуражен, но продолжал упорствовать:
– Я ведь только прошу вас ответить на вопрос: сегодня утром вы делали какой-нибудь женщине подобное предложение?
– Предположим, что я отвечу на ваш вопрос. Потом вы заявите, что, по словам одного человека, вчера вечером я украл кусочек сыра из поставленной им мышеловки, и спросите меня: так ли это? Я отвечу. Затем вы заявите, что, как вам пожаловалась одна лошадь, я отрезал у нее хвост и…
– Довольно! – прервал меня Вулф. – А знаете, мистер Кюффнер, ведь в словах Гудвина есть смысл. Анонимные обвинения всегда сомнительны.
– Но это обвинение вовсе не анонимно! Я знаю ее.
– Тогда скажите, кто она.
– Меня попросили не делать этого.
– Боюсь, вы в тупике, если действительно дали подобное обещание. Меня совсем не удивляет, что мистер Гудвин требует назвать фамилию женщины. С его стороны было бы непростительной глупостью вести себя иначе. Таким образом, вопрос исчерпан, и заниматься им я больше не намерен.
Кюффнер поджал губы, так что его усики стали похожи на круглую скобку, машинально достал из кармана портсигар и вынул из него сигарету. Он рассеянно взглянул на нее и спросил:
– Можно закурить?
– Нет! – отрезал Вулф.
Это не было твердым правилом. Некоторым мужчинам и даже женщинам, не обязательно потенциальным клиентам, Вулф разрешал курить в своем присутствии. Кюффнер расстроился и растерялся. Он поспешно сунул портсигар в один карман, а сигарету в другой и, пытаясь скрыть смущение, выпалил:
– Я говорил о мисс Анджеле Райт!
Я встретил его утверждение так, как полагается мужчине:
– Вам сообщила это мисс Райт?
– Да.
– Будто я обратился к ней с подобным предложением?!
– Да.
Я встал и направился к своему письменному столу.
– Что ты хочешь делать? – спросил Вулф.
– Позвонить мисс Райт и спросить ее. Если она ответит положительно, я назову ее злостной клеветницей.
