ГЛАВА XVIII
Несчастливый конец
Много лет прошло с того судьбоносного – или рокового, если хотите, – бала, на котором принц влюбился в Золушку, но память о той ночи продолжала жить в леди Тремейн, подогревая её гнев и ненависть. А хрустальная туфелька? Разве могла леди Тремейн забыть о том, как Золушка сунула свою ногу в хрустальную туфельку, после чего немедленно была доставлена ко двору, вышла замуж за принца, и это событие с восторгом праздновало всё королевство. Впрочем, нет, не всё. Тремейны не праздновали.
Уехать из Многих королевств им так и не удалось. Замок, в котором они жили, с годами сильно обветшал – как, впрочем, и мозги леди Тремейн. Мы наблюдали за этим через наше волшебное зеркало, очень хотели, разумеется, чем-нибудь помочь леди и её дочерям, но нам не позволяла этого сделать магия Феи-Крёстной. Стоит заметить, что злодеи в волшебных сказках крайне редко доживают до счастливого конца истории принцесс, с которыми они враждовали, но здесь был именно такой случай. Мы, конечно, понимали, как невыносимо леди Тремейн знать, что жизнь Золушки сложилась во всех отношениях прекрасно и её бывшая падчерица со временем сделалась королевой, прославившейся своей добротой и справедливостью.
В первое время после того бала мы ещё надеялись найти какой-нибудь способ помочь леди Тремейн, но магия закружила нас, повела по новым, самым неожиданным тропам. Вот так и получилось, что вскоре мы просто забыли про леди Тремейн и её дочерей, безвылазно заточённых феями в замке, где прошло детство Золушки. С годами характер леди Тремейн становился всё более жестоким и отвратительным, да и как могло быть иначе? Ведь она видела, как ускользает, утекает, словно вода между пальцев, её жизнь. Вот перебралась она в своё время в совершенно новую для себя страну, в новый неизведанный мир вслед за мужчиной, которого полюбила. И что дальше? Думала, что и он тоже любит её, но оказалось, что это не так. То есть совсем не так. Новый муж заманил леди Тремейн в своё королевство только лишь для того, чтобы завладеть её деньгами, использовать в качестве прислуги, держать в постоянном страхе за жизнь дочерей. То, что начиналось у леди Тремейн как кружащий голову бурный роман, обернулось леденящим душу кошмаром.
Как уже было сказано, с годами разум леди Тремейн начал сдавать, всё глубже погружаясь в горькую раскалённую лаву ярости и отчаяния. Единственным смыслом своего существования она видела теперь возможность выдать замуж хотя бы одну из своих дочерей – это, как надеялась леди Тремейн, могло бы вытащить их всех из нищеты, в которой они увязли уже по самое горло.
