Красавица и Чудовище. Другая история Белль - Лиз Брасвелл

Давным-давно в одной далекой стране жил в великолепном замке юный принц. У принца было все, чего только могло пожелать его сердце, и все же он был испорченным, себялюбивым и злым.

Как-то раз холодной зимней ночью в замок пришла старая нищенка и попросила разрешения погреться в тепле, а в обмен предложила принцу кроваво-красную розу. Принцу не понравилась изможденная старуха, он с презрительной улыбкой поглядел на ее подарок и прогнал нищенку, но та предупредила его, что не стоит судить только по внешности, ведь истинная красота не снаружи, а внутри. Принц снова велел нищенке убираться прочь, и в тот же миг уродливая старуха превратилась в прекрасную волшебницу.

Принц хотел извиниться, но было уже слишком поздно: волшебница увидела, что в сердце юноши нет доброты. В качестве наказания волшебница превратила его в ужасное чудовище, а также заколдовала замок и всех его обитателей.

— До своего двадцать первого дня рождения ты должен стать таким же прекрасным внутри, каким ты был снаружи. Если не научишься любить других — и если никто не полюбит тебя, — то в тот миг, когда упадет последний лепесток, ты, твой замок и все его обитатели будете прокляты и преданы забвению навечно.

Стыдясь своего отвратительного вида, Чудовище спряталось в замке, и единственным окном во внешний мир ему служило волшебное зеркало.

Шли годы, он впал в отчаяние, потерял всякую надежду, и немудрено: разве может кто-то полюбить чудовище?

Отличная история.

Она часто служила развлечением для женщины, что лежала прикованная к жесткой холодной кровати в темной комнате, похожей на нору.

Женщина годами повторяла в уме эту сказку.

Иногда она вспоминала отдельные моменты по-разному, например, роза могла быть розовой, как рассвет над морем, хотя, конечно, это звучало не так эффектно, как «кроваво-красная».

И та часть в самом конце, где волшебницу подкарауливают у выхода из замка, бросают в черную карету и тайно похищают в ночи, тоже звучит не очень-то впечатляюще. Женщина никогда не вспоминала эту часть истории.

Любой другой на ее месте давно сошел бы с ума, любой другой давно сдался бы перед лицом бессрочного заточения в темнице, забыл бы самого себя.

Порой мысли женщины действительно становились безумными, снова и снова вращаясь в пустом чайнике, в который превратилась ее голова. Если бы она не проявляла осторожность, мысли давно стали бы слишком резвыми, неуправляемыми и попытались бы вырваться наружу через трещины в ее сознании.