— Почему ты не ушла?
Тогда она вскинула голову, посмотрела на него так, что ему сделалось не по себе, ответила:
— Я хочу его похоронить.
Ему больше не надо было объяснять, он понял все; еще не видя этой высотки, только зная по карте, где она находится, представил, что это значит. Немцы наверняка заняли там прочную оборону, каждое движение по снегу будет ими замечено, а она хочет выволочить с нейтралки труп… Может быть, немцы уже сами к нему добрались.
— Ну что ж, — вздохнул Валдайский, — пошли, покажешь…
Они шли не очень долго — где по траншеям, где вылезали из них и ползли по-пластунски. Передний край жил обычной ночной жизнью: лениво постреливали, время от времени поднималась ракета, озаряя пространство блеклым светом. Петр Сергеевич про себя отмечал: все-таки они аккуратно провели замену батальона, немцы, видимо, ничего не уловили. Так добрались они до землянки комроты Германова. Капитан был невысок, кряжист, с пышными лихими усами, быстроглазый.
— Высотку просматриваешь? — спросил у него Валдайский.
— Плохо.
— Дашь ракеты. Откуда лучше? — спросил он у Веры.
Та указала на пулеметное гнездо, приподнятое над траншеей.
Ракета высветила склон высотки, до него было метров четыреста. Петр успел различить на снегу три трупа, попросил еще раз дать ракету, спросил Веру:
— Который?
— Самый верхний, у куста справа.
— Почему он там застрял?
— Нас прикрывал, — ответила она и чуть не скрипнула зубами. — Если бы эта сволочь старшой кинул нам хотя бы взвод, мы бы там зацепились.
— Ну а что нужно было твоему Селезню?
— За мной пришел.
— Не мог никого послать?
— Не мог.
Валдайский уловил в ее ответе вызов, понял: тут не так просто, на войне какие только отношения не завязываются, и еще он понял — надо этого Селезня вытаскивать с высотки да побыстрее, пока не начало светать. Он понимал, чем это грозило ему: только что новая дивизия заняла оборону, немцы об этом ничего не ведают, стоит попасть к ним хоть одному раненому бойцу, и он, Валдайский, загремит под трибунал, разрешения ему на вылазку никто не давал.
— Из твоего взвода кто-нибудь остался?
— Двое, — ответила Вера Степановна. — Один ранен, а второй… Не потянет второй.
— Ясно, — кивнул он.
Теперь Валдайский твердо знал, что придется ползти самому: Германов в случае чего прикроет, но одному все же тяжело, нужно хоть два человека в помощь.
Они зашли в землянку к Германову, Петр снял трубку, позвонил в соседнюю роту, сказал:
— Через полчаса по команде Германова постреляйте у себя. Пошумите покрепче. Можно и минометы. Мне нужно, чтобы вы их отвлекли, пока я тут ковыряюсь… Все понятно?
