18
Вечером Герман видел, что Михаил спустил собаку с цепи и отправился куда-то по дороге вдоль деревни. Ушел он без ружья, но в пиджаке и в сапогах, хотя на улице было тепло и сухо. Значит, возвратится не скоро.
Уверенный в том, что на этот раз Петр пойдет на свою тренировку с Катей, Герман уселся на крылечке и стал ждать. Время от времени он с тревогой посматривал на озеро. Оно было темным и неприветливым. Волны не стихали, наоборот, то тут, то там забелели гребешки. Они как бы напоминали, что именно в такую ветреную погоду утонул брат Кати.
Герман отгонял это навязчивое воспоминание. Он знал, что поплывет с Петром и Катей в любую погоду, если даже волны станут в пять раз выше. А там — будь что будет!..
Петр появился из-за дома неожиданно. Он был один и нес в руке большую корзину.
— Привет, Гера! Пошли смотреть сети.
— Сети? — Герман даже вздрогнул.
— Заодно я и поплаваю.
Герман почувствовал, как неприятный холодок стал подбираться к самому сердцу.
— Что-то настроения нет...
— Ну, как хочешь. Пока!.. — и Петр быстрой пружинящей походкой спортсмена зашагал к озеру.
Будто наяву в ушах Германа прозвучал Колькин голос: «Сети были спущены, а дедушко хворал...» Какое зловещее совпадение! Герману подумалось, что и Петр, ничего не подозревая, тоже, может быть, идет навстречу своей смерти.
— Чего он к тебе подходил? — услышал Герман за спиной голос отца.
— В компанию приглашал. Сети смотреть.
— Правильно сделал, что не пошел.
— Почему правильно? — все так же, не оборачиваясь и продолжая смотреть на Петра, спросил Герман.
Василий Кирикович опустился на одну ступеньку, сел рядом с сыном.
— Потому что всегда надо сохранять свою самостоятельность...
Петр уже подходил к лодке. Герман вскочил, крикнул:
— Алё!.. Погоди, и я с тобой! — и побежал к озеру.
Плыли при боковом ветре. Лодка раскачивалась, волны хлюпали о крутой борт, но улыбчивое лицо Петра было, как всегда, спокойно. И Герману стало совсем нс страшно. Он с грустью подумал о том, как было бы хорошо, если б с ними в лодке сидела Катя. Что́ у нее могло случиться? Почему она не показывается вечерами на улице? Герман думал, как бы поделикатнее спросить об этом, но вопросы получались примитивные, лобовые, и он решил подождать более подходящего момента.
Петр пришвартовал лодку к колу, к которому была привязана сеть, сказал:
— Через десять минут крикнешь.
Герман опять смотрел, как свободно и быстро плывет Петр, и вновь жгуче переживал свою слабость перед ним. Это было очень неприятное чувство, но как заглушить его, чем?..
